Петер Хакс - Живописец короля

ФРАГОНАР

Сколько воспоминаний. А теперь она стоит у старьевщика.

БУШЕ

Где она стоит?

О’МЕРФИ

Неизвестно.

ФРАГОНАР

В лавке за углом, у папаши Огюста.

О’МЕРФИ

Господин Фрагонар не имеет в виду именно эту лавку. Он говорит вообще, метафорически.

БУШЕ

Не желаю об этом знать. Спрашиваю без всякого любопытства.

Я в принципе не приобретаю картин, не имеющих ценности.

ФРАГОНАР

Не имеющих ценности! Вы не должны так говорить, господин Буше.

БУШЕ

Не имеющих! Ведь король умер, а новый король жив, и австриячка завела в Версале свои порядки. Она всюду совала свой нос, вот и наткнулась на мой кабинет. О, как же она вопила!

ФРАГОНАР

Видимо, он был не в ее вкусе. Я вообще заметил, что нынче молодые дамы склонны к добродетели, поскольку им нравится все эксцентричное.

БУШЕ

А как о происшествии узнали газеты?

ФРАГОНАР

Ну, так уж вышло.

БУШЕ

А почему? Почему это вышло наружу? Почему Франция узнала о том, что узнала королева? Поношение покойного короля было и остается поношением королевства. Почему дело не сохранили в тайне? Это такая же государственная тайна, как и все прочие! Разве вам неясно, что здесь орудовали эти бесы, эти ниспровергатели, которые теперь почти во всем задают тон. Это их рука, их почерк. А кто натравил на меня газеты? Кто подзуживал их до тех пор, пока они не выставили меня презренным развратником?

ФРАГОНАР

Полно, не надо об этом.

БУШЕ

Это проделал господин Грез, не так ли? Или кто-то другой?

ФРАГОНАР

Я полагаю, мы условились не произносить имени Греза в вашем присутствии?

БУШЕ

Я произношу то, что хочу. А где прикажете произносить имя Греза, как не в моем присутствии?

ФРАГОНАР

Господин Буше, Грез не стоит вашей ненависти.

БУШЕ

Господин Фрагонар, я не растрачиваю свою ненависть на кого попало. Я руководствуюсь системой принципов. Если я решаю удостоить кого-то из коллег своей ненависти, для этого одной причины мало. Нужны три. Во-первых, он должен быть плохим живописцем. Во-вторых, он должен вредить моему отечеству. И, наконец, в-третьих, он должен нанести мне личное оскорбление. Такова правда, и я ее не скрываю. Ведь есть еще много бездарных живописцев, являющихся к тому же предателями. Мне не хватает душевных сил, чтобы считать врагами каждого из них. А эту бездарь, Греза, я ненавижу не за то, что сижу и порчу воздух в этом чулане. Речь идет об искусстве и о Франции. Я умею проводить различие. Впрочем, что касается Греза, то я справлялся о его прошлом у одного виноторговца из Масона. Так вот, будучи еще грудным младенцем, он источал такой кислый запах, что каждое утро приходилось покупать для него новые простыни. Так сильно он вонял. Ни один ребенок не онанировал в колыбели так рано и так часто, как Грез. Однако, в самом юном возрасте он уже научился молиться. Он беспрерывно орал, а когда его упрекали за постоянные вопли, он с постным видом отвечал, что разучивает свои хоралы. Мой осведомитель с уверенностью сообщает следующую подробность: в доме кормилицы он первым делом задушил своих молочных братьев, чтобы иметь источник питания в полном своем распоряжении.

ФРАГОНАР

Из всего сказанного соответствует истине не больше половины.

БУШЕ

Каждое слово. В этом суждении, Фрагонар, истине соответствует каждое слово.

ФРАГОНАР

Вы слишком разволновались.

БУШЕ

Разволновался? Я? Да я как раз успокоился. Не хотите ли подкрепиться, Фраго? О’Мерфи, почему мы не предлагаем гостю выпить?

На хлеб уже не хватает, разве что на красное вино, и то не лучшего сорта. Там, на полке, стоит бутылка, Фраго.

ФРАГОНАР

Только одна, почти пустая.

БУШЕ

Да, та самая. Можешь нам налить. А себе?

ФРАГОНАР

В жаркие дни в общем-то не стоит пить. А то еще вспотеешь.

БУШЕ

Хотя бы чокнемся. Долой Греза!

О’МЕРФИ

Да здравствует король!

БУШЕ

Вот так. И ни слова больше об этом ничтожестве.

О’МЕРФИ

А знаете, за что вы забыли похвалить свои ночные горшки?

ФРАГОНАР

За что, госпожа О’Мюрф?

О’МЕРФИ

Госпожа Грез как-то попыталась укокошить своего благоверного ночным горшком.

БУШЕ

Неужели?

О’МЕРФИ

Да, после того, как выяснил, что она заказывала и тайно продавала оттиски с его гравюр. Она продала их в десять раз больше разрешенного количества — по четыре луидора за штуку; ведь она распоряжается его деньгами.

ФРАГОНАР

Ох уж эта мне крошка Барбути. Я слыхал о ночном горшке, мы все хохотали до упаду.

О’МЕРФИ

Вы знали ее до того, как Грез на ней женился?

ФРАГОНАР

А кто ее не знал? На набережной Августинцев у нее было прозвище «чудо-дудка».

О’МЕРФИ

Господин Фрагонар, вы обещали мне избегать подобного тона.

ФРАГОНАР

Тысяча извинений.

БУШЕ

Я припоминаю эту историю. Малышка Барбути держала книжную тележку на набережной Сены, она была содержанкой Дидро.

ФРАГОНАР

Кто такой Дидро?

БУШЕ

Так, один журналист.

ФРАГОНАР

Может, я его знаю?

БУШЕ

Это тот Дидро, который сочинил фразу: «Буше — распутный живописец, ибо Буше — распутный человек».

ФРАГОНАР

Понимаю, он сочинитель, пишущий об искусстве.

БУШЕ

Газетчик.

ФРАГОНАР

Я всего лишь ремесленник, умственная сторона искусства никогда меня не занимала.

БУШЕ

Так вот, Дидро хотел отделаться от малышки, не помню уж почему.

О’МЕРФИ

Она захрапела во время сношения.

БУШЕ

Да, верно, из-за этого.

О’МЕРФИ

Дидро ей заявил: «Как, мадам, я вас имею, а вы изволите дремать?» А она ему: «Ах, господин редактор! Вы ведь тоже не очень стараетесь!»

БУШЕ

В результате он сплавил ее Грезу. А произошло это так: он подвел Греза к тележке, и Барбути уставилась на него своими глазищами из-под спутанных кудряшек на детском лобике, а бабе было далеко за тридцать, и залепетала: «Вы и есть великий Грез, тот самый Грез, ах, я давно восхищаюсь вами, я и не мечтала с вами познакомиться».

ФРАГОНАР

И наш всегда влюбленный херувим…

О’МЕРФИ

Он бегает за всеми женщинами, потому что боится женщин.

БУШЕ

Он стал посещать ее каждый день.

ФРАГОНАР

И тогда она сделала ему свое знаменитое предложение.

БУШЕ

«Если бы я согласилась, попросили бы вы меня стать вашей женой?»

ФРАГОНАР

Мощная была атака.

БУШЕ

Грез был весьма польщен. «Если мужчина еще питает надежду, он отважится на все», — отвечает он и удаляется с твердым намерением никогда не возвращаться.

ФРАГОНАР

Тогда она явилась к нему на квартиру, кажется, так?

БУШЕ

Она колотила в дверь и страшно вопила и бушевала и чуть было не взломала замок, а когда ему пришлось ей открыть, она растаяла в его объятьях и прошептала: «Я схожу с ума от любви, моя жизнь — в ваших руках». Так что он получил ее в растаявшем виде.