Фридрих Шиллер - Вильгельм Телль

Надежды нашей сломан верный якорь!
Ведь только старый рыцарь без боязни
Вступался за народные права!

Гроза сильнее буйствует. Прощайте!
В деревне я переночую нынче.
Мне об отъезде нечего и думать.

В оковах Телль, и при смерти барон!
Наглейте же, надменные тираны!
Отбросьте стыд! Язык у правды нем, [21] Язык у правды нем — об Аттингаузене.
А зоркие глаза ослеплены, [22] А зоркие глаза ослеплены — об отце Арнольда Мельхталя.
И руки, что спасти должны, — в оковах! [23] И руки, что спасти должны, — в оковах — о Вильгельме Телле.

Град сыплется, да крупный! Поскорей
Давай в шалаш укроемся, отец.

Бушуйте, ветры! Молнии, сверкайте!
Гремите, тучи! Затопляйте землю,
Небесные потоки! Да исчезнет
С лица земли преступный род людской!
Пусть тут царят огонь, вода и ветер!
Медведь и волк матерый, возвращайтесь
Сюда, в пустыню, — ваша вновь страна!
Не захотят здесь люди жить рабами!

Все злей пучина, а водоворот
И стонет и ревет, как никогда!

Чтобы стрелу пустить в дитя родное —
Нет, к этому отцов не принуждали!
Ну, как природе тут не разъяриться
И не восстать?.. О, я не удивлюсь,
Когда сорвутся в озеро утесы,
А ледяные башни и зубцы,
Не таявшие с первых дней творенья,
Растопятся и ринутся в долины;
И горы рухнут с грохотом, а воды
Подземные вторым потопом хлынут,
И всякая земная тварь погибнет!

Прислушайся, на той горе звонят.
Должно быть, лодку тонущую видят —
И вот зовут молиться о несчастных.

Беда теперь суденышку, что там
Качается в ужасной колыбели!
Беспомощны и руль и рулевой.
Гроза всесильна, ветер и волна
Его как мяч кидают… и вблизи
Не отыскать укромного приюта:
Повсюду лишь обрывистые скалы
Вдоль берегов, угрюмые, крутые,
Могучей грудью каменной грозят.

Из Флюлена идет большая лодка.

Помилуй бог несчастных! Если буря
Сюда, в залив скалистый, залетает,
То, как в железной клетке хищный зверь,
Она бушует здесь и с диким воем
Напрасно ищет выхода отсюда.
Кругом стоят суровые утесы,
Ей, разъяренной, преграждая путь.

Я судно фохта узнаю, отец, —
По флагу и по красному навесу!

О, боже правый! Сын, ты не ошибся.
Да, это фохта судно. В нем плывет
Он сам с невинной жертвою своей!
И скоро же настиг небесный мститель
Наместника — есть и над ним судья!
Веленьям фохта волны не внимают.
Пред шляпою его не склонят глав
Гранитные утесы… Не молись!
Пускай над ним свершится божий суд.

Не за ландфохта я молюсь — за Телля.
Телль вместе с ним плывет на этом судне.

Слепая, неразумная стихия!
Чтоб одного злодея покарать,
Ты весь корабль и рулевого губишь!

Смотри, они вблизи Скалистых Ребер
Прошли счастливо… Но могучий вихрь
От Чертова Собора вновь погнал
Суденышко к Большой Топор-горе…
И вот исчезли…

Там скала Резак.
И если обойти ее не смогут,
То разобьются об утес отвесный,
Что в страшную уходит глубину.
Но с ними в лодке рулевой отличный…
В такой беде их спас бы только Телль,
Но по рукам и по ногам он связан.

Отец, взгляни-ка, кто там на коленях?

Смотри, он землю трогает руками.
Какой-то он чудной… как не в себе.

Да это, знаешь… Ты вглядись, отец!

Кто это?.. Боже! Неужели Телль?
Да как вы очутились тут, скажите!

Вы в лодке крепко связанный лежали?

И в Кюснахт вас везли, ведь это правда?

Свободен я.

Свободны! Вот так чудо!

Откуда вы сейчас?

Из лодки.

Что?

А фохт?

А фохта носит по волнам.

Но как вы, Телль… к нам на́ берег попали?
Как вы спаслись от бури и от уз?

Господь помог мне!.. Вот как это было.

Скорей, скорей!

Известно ль вам, рыбак,
Что в Альторфе произошло?

Известно.

Так фохт велел меня связать и сам
Отправиться решил со мною в Кюснахт.

Во Флюлене он с вами в лодку сел.
Мы знаем все. Но как же вы спаслись?

Я в лодке крепко связанный лежал,
Беспомощный, покинутый… И в мыслях
Я навсегда прощался с белым светом,
С женою и детьми. Я безнадежно
Смотрел вокруг на водную пустыню…

Бедняга!

В путь мы тронулись — ландфохт,
Его конюший Гаррас и гребцы.
А мой колчан и верный самострел
Лежали на корме у рулевого.
И вот, едва мы только поравнялись
С Меньшой Топор-горою, как внезапно
Такой жестокий, смертоносный вихрь
Примчался из ущелий Сен-Готарда,
Что у гребцов дух занялся от страха,
И всем казалось — гибель неизбежна.
Но, слышу я, один из слуг ландфохта
Так говорит ему: «Ах, ваша милость,
Попали мы в жестокую беду,
И смерть уже в глаза нам заглянула…
В смятении гребцы и рулевой,
Не знают, что им делать, растерялись,
И, видно, мало им знаком наш путь…
Но с нами Телль, силач и добрый кормчий.
Так не прибегнуть ли к нему в беде?»
Тогда сказал мне фохт: «Когда от бури
Берешься, Телль, спасти нас, я велю
Тебя от уз освободить». На это
Я отвечал: «Да, сударь, я берусь
Помочь в беде, была бы воля божья».
И вот меня от пут освободили…
Я встал за руль и смело начал править,
Но все ж на лук поглядывал украдкой
И пристально высматривал местечко
На берегу, куда б я прыгнуть мог.
И только я завидел плоский камень,
Что в озеро далеко выдается…