Уильям Шекспир - Комедии

Орсино , герцог Иллирийский.

Себастьян , брат Виолы.

Антонио , капитан корабля, друг Виолы.

Валентин , Курио – приближенные герцога.

Сэр Тоби Белч , дядя Оливии.

Сэр Эндрю Эгьючик .

Фабиан, Фесте , шут – слуги Оливии.

Оливия .

Виола .

Мария , камеристка Оливии.

Придворные, священник, матросы, пристава, музыканты, слуги.

[1]

Место действия – город в Иллирии и морской берег вблизи него.

Сцена 1

Дворец герцога.

Входят герцог, Куриои другие придворные; музыканты.

Герцог

О музыка, ты пища для любви!

Играйте же, любовь мою насытьте,

И пусть желанье, утолясь, умрет!

Вновь повторите тот напев щемящий, —

Он слух ласкал мне, точно трепет ветра,

Скользнувший над фиалками тайком,

Чтоб к нам вернуться, ароматом вея.

Нет, хватит! Он когда-то был нежнее…

Как ты могуч, как дивен, дух любви!

Ты можешь все вместить, подобно морю,

Но то, что попадет в твою пучину,

Хотя бы и ценнейшее на свете,

Утрачивает ценность в тот же миг:

Такого обаянья ты исполнен,

Что подлинно чаруешь только ты!

Курио

Угодно ль вам охотиться сегодня?

Герцог

А на какого зверя?

Курио

На оленя.

Герцог

О Курио, я сам оленем стал!

Когда мой взор Оливию увидел,

Как бы очистился от смрада воздух,

А герцог твой в оленя превратился,

И с той поры, как свора жадных псов,

Его грызут желанья…

Входит Валентин.

Наконец-то!

Какую весть Оливия мне шлет?

Я не был к ней допущен, ваша светлость.

Служанка мне передала ответ,

И он гласил, что даже небеса,

Ее лица открытым не увидят,

Пока весна семь раз не сменит зиму.

Росою слез кропя свою обитель,

Она затворницею станет жить,

Чтоб нежность брата, отнятого гробом,

В скорбящем сердце не могла истлеть.

О, если так она платить умеет

Дань сестринской любви, то как полюбит,

Когда пернатой золотой стрелой

Убиты будут все иные мысли,

Когда престолы высших совершенств

И чувств прекрасных – печень, мозг и сердце [2] —

Навек займет единый властелин! —

Идемте же под своды рощ зеленых;

Уходят.

Сцена 2

Берег моря.

Входят Виола, капитани матросы.

Где мы сейчас находимся, друзья?

Мы, госпожа, в Иллирию приплыли.

Но для чего в Иллирии мне жить,

Когда мой брат в Элизие [3] блуждает?

А вдруг случайно спасся он?

Возможно:

Ведь вы спаслись!

Увы! Мой бедный брат…

Какой бы это был счастливый случай!

Но, госпожа, должно быть, так и есть:

Когда разбился наш корабль о скалы,

И все мы – горсть оставшихся в живых —

Носились по волнам в убогой лодке,

Ваш брат, сообразительный в беде,

Наученный отвагой и надеждой,

Себя к плывущей мачте привязал

И, оседлав ее, поплыл по морю,

Как на спине дельфина – Арион. [4]

Я это видел сам.

Вот золото в награду за рассказ.

Он укрепляет робкую надежду,

Рожденную спасением моим,

Что жив и брат. Ты здесь бывал?

Еще бы!

Не больше трех часов ходьбы отсюда

То место, где родился я и рос.

Кто правит здесь?

Высокородный и достойный герцог.

А как его зовут?

Орсино.

Орсино! Мой отец о нем не раз

Мне говорил. Тогда был холост герцог.

Он холост был, когда я вышел в море,

А с той поры минул всего лишь месяц,

Но слух прошел, – ведь любит мелкий люд

Судачить о делах людей великих, —

Что герцог наш в Оливию влюблен.

А кто она?

Прелестная и юная дочь графа.

Он умер год назад, ее оставив

На попеченье сына своего.

Тот вскоре тоже умер, и, по слухам,

Оливия, скорбя о милом брате,

Решила жить затворницей.

О если б

Я к ней на службу поступить могла,

До времени скрывая от людей,

Кто я такая!

Это будет трудно:

Она не хочет сидеть никого

И даже герцога не принимает.

Ты с виду прям и честен, капитан.

Хотя природа в благородный облик

Порой вселяет низменное сердце,

Мне кажется, в твоих чертах открытых,

Как в зеркале, отражена душа.

Поверь, тебя вознагражу я щедро, —

Ты лишь молчи, кто я на самом деле,

И помоги мне раздобыть одежду,

Пригодную для замыслов моих.

Я к герцогу хочу пойти на службу.

Шепни ему, что я не я, а евнух… [5]

Он будет мной доволен: я пою,

Играю на различных инструментах.

Как дальше быть – увидим, а пока

Пусть правда не сорвется с языка.

Вы евнух, я немой… [6] Ну что ж, клянусь:

Коль проболтаюсь, тотчас удавлюсь.

Уходят.

Сцена 3

Дом Оливии.

Входят cэp Тоби Белчи Мария.

Ну какого дьявола моя племянница так убивается о своем покойном братце? Горе вредит здоровью, это всякий знает.

А вы, сэр Тоби, пораньше возвращались бы домой. Когда вы поздно засиживаетесь бог весть где, ваша племянница, моя госпожа, прямо из себя выходит.

Ну и пусть себе выходит на все четыре стороны!

Нет, нехорошо, что вы являетесь в таком неприличном виде.

А что в нем неприличного, скажи на милость? Самый подходящий для выпивки вид. И ботфорты хоть куда. А если никуда, так пусть повесятся на собственных ушках!

Не доведут вас до добра кутежи и попойки. Вчера об этом говорила госпожа, я сама слышала. И еще она поминала вашего дурацкого собутыльника, которого вы притащили сюда ночью и навязывали ей в женихи.

Ты это о ком? О сэре Эндрю Эгьючике?

О ком же еще?

Ну, он почище многих в Иллирии.

Нам-то что от его чистоты?

А то, что у него три тысячи дукатов в год.

Ему и на полгода всех его дукатов не хватит, – такой он дурак и мот.

Ну что ты болтаешь! Он и на виоле играет, и на нескольких языках как по писаному говорит, и вообще богатая натура.