Джон Патрик - Странная мисс Сэвидж

Фэри:Только бы на меня не напала от волнения икота: тогда нас обнаружат.

Все уходят. Едва за ними закрывается дверь, Мисс Вилли отпирает левую дверь, пропуская вперед сенатора Тита Сэвиджа. У Тита вид делового человека консервативных взглядов. Он сдержан, практичен, лишен всякого чувства юмора. За ним следует его сестра Лили-Белл, высокая, худощавая, элегантная и уверенная в себе дама. За ней входит ее брат, судья Сэмьюэл Сэвидж. Он маленького роста, довольно зауряд­ной наружности и рядом с холодным властным братом и непринужденной уверенной сестрой проигрывает.

Мисс Вилли:Да, сенатор. Тут, на столе, есть сигареты и иллюстрированные журналы. Можете присесть. ( Уходит ).

Лили-Белл( подходит к дивану ). Ну, а теперь, Тит, ты успокоился?

Тит:Почти. Это место не похоже на клинику.

Сэмьюэл:Абсолютно.

Лили-Белл:Я уверена, что маме здесь будет хорошо и спокойно. Здесь очень мило.

Тит:Будем надеяться, что мы не совершили ошибки.

Лили-Белл:Дорогой, единственная наша ошибка, что мы не поместили ее сюда раньше.

Тит:А может быть, все-таки было бы лучше оставить ее дома с сиделкой?

Лили-Белл:Это было бы несчастье!

Сэмьюэл:Какая ты бесчувственная!

Лили-Белл:Я просто рассудительная.

Сэмьюэл:Нет, ты стала бесчувственной. Ты слишком часто выходила замуж за иностранцев.

Лили-Белл:Сэмьюэл, дорогой, теперь бесполезно ссориться.

Тит:Лили-Белл права. Давайте вести себя как цивилизо­ванные люди.

Лили-Белл:Каких нечеловеческих усилий нам стоило привезти ее сюда.

Входит Доктор Эмметт.

Доктор Эмметт:Очень сожалею, что задержал вас, но я хотел, чтобы доктор Джонсон поговорил с вашей матерью.

Тит:Здесь, действительно, очень мило, доктор. Нас очень утешило, что здесь так уютно.

Лили-Белл:Нам говорили, что ваш дом идеальное место для нервнобольных.

Доктор Эмметт:Мы стараемся делать все, что подсказыва­ет наш длительный опыт.

Тит:Я хотел спросить вас об одной вещи, доктор. Наша мать не будет подвергаться здесь никакой опасности?

Доктор Эмметт:Конечно, нет. Больные этого отделения проходят последний курс лечения. Все они очень милые и общи­тельные люди. У многих из них такой же нормальный вид, как и у вас, сенатор.

Тит:Вы так думаете?

Доктор Эмметт:Пока нам придется ждать, я хотел бы спросить вас об этом «фонде», основанном вашей матерью.

Тит:Пожалуйста: ведь мы теперь – ее опекуны. Она задумала этот фонд, чтобы вложить в него все наше состояние, состояние семьи Сэвиджей.

Сэмьюэл:Газеты назвали его «фондом счастья».

Доктор Эмметт:Это ее беспечное отношение к деньгам проявилось недавно?

Лили-Белл:Она всегда сорила деньгами, тратила их на всякие глупые затеи.

Доктор Эмметт:Не можете ли вы мне рассказать более подробно?

Тит:Был, например, один итальянец. Он так тосковал по родине, что захотел получить ящик земли из Италии.

Сэмьюэл:Подумаешь, земля! Немного пыли...

Лили-Белл:Наша мать потратила более двухсот долларов и достала ему эту землю!

Тит:Был еще бродячий продавец цветов. Тому понадоби­лась надгробная каменная плита для старой лошади, что тас­кала его тележку.

Сэмьюэл:И, представьте, доктор, он ее получил.

Лили-Белл:После смерти нашего отца она зафрахтовала пароход, чтобы тысяча детей смогла совершить кругосветное путешествие.

Доктор Эмметт:С какой целью?

Тит:Она сказала: пусть хорошенько посмотрят на мир, пока он еще существует.

Лили-Белл:Мы едва успели приостановить формальное учреждение этого фонда.

Сэмьюэл:Вместе с руководящим комитетом.

Лили-Белл:Какое-то безумие, а не комитет. В нем не должны были участвовать ни банкиры, ни священники, ни адвокаты...

Доктор Эмметт:А кого она выбрала?

Тит:Почтальона, садовника, ветеринара и себя.

Лили-Белл:Как мы не догадались, что у нее с головой не все в порядке еще тогда, когда она собиралась стать актрисой.

Тит( вздыхает ): Слышали ли вы что-нибудь подобное, доктор? Женщина в ее возрасте, старуха, решила стать актрисой!

Доктор Эмметт:О, нас ничто не удивляет.

Лили-Белл:Если бы она была еще талантлива или тщеславна, тогда я могла бы понять...

Тит:Но она не такая! Она всегда была тихой, почти робкой. А потом вдруг...

Сэмьюэл:Это сплошное несчастье!

Тит:Играть комедии на сцене! Будто вся наша жизнь – не комедия... Объясните нам, доктор: что означает этот медвежо­нок, с которым она не расстается?

Доктор Эмметт:По-видимому, это желание быть оригинальной.

Лили-Белл:Все ее поведение – это пренебрежение прави­лами приличия и хорошего тона.

Сэмьюэл:И пренебрежение здравым смыслом.

Доктор Эмметт:Не можете ли вы сказать, сенатор, не наблю­далось ли подобного поведения у ее родителей?

Лили-Белл:Видите ли, доктор, она нам не родная мать. Отец женился во второй раз, когда мы были еще маленькими.

Доктор Эмметт:А, понимаю!

Тит:Но мы всегда были к ней привязаны.

Доктор Эмметт:Боюсь, что не смогу помочь вам, пока не послежу за ее поведением.

Тит( с безразличием ): На то вы и доктор.

Лили-Белл:Ей, конечно, хорошо будет в таком приятном месте.

Сэмьюэл( с нервным смехом ): Я бы и сам охотно остался здесь...

Тит:Это не подходящий случай для смеха, Сэмьюэл.

Доктор Эмметт:А мы здесь как раз поощряем смех, сенатор, Мы считаем, что смех – отличное лекарство. Как сказал Байрон: «Если я и смеюсь над смертью, то делаю это, чтобы не плакать».

Тит:О да. Понимаю. ( Смеется ).

Входит Мисс Вилли, останавливается на пороге.

Доктор Эмметт:В чем дело, Мисс Вилли?

Мисс Вилли:Простите, но доктору Джонсону не удалось заполнить карточку Миссис Сэвидж.

Доктор Эмметт:Почему?

Мисс Вилли:Она не отвечает на вопросы.

Доктор Эмметт:Тогда прошу вас, проводите ее сюда.

Мисс Вилли:Хорошо, доктор. ( Выходит ).

Доктор Эмметт:Пока вы будете прощаться с ней, я пойду, послушаю, что скажет о ней доктор Джонсон.

Лили-Белл( живо ): Прошу вас, доктор, не уходите.

Сэмьюэл:Не уходите, доктор!

Тит:Будет лучше, если вы останетесь. Чем скорее все кончится, тем лучше будет для нас всех.