Юлия Поспелова - Новая пьеса для детей (сборник)

Петер.Счастливая ты! Если б я ляпнул что-нибудь такое, уже бы до ушей покраснел и вообще… Я же никогда не нахожу нужных слов. Начинаю говорить, и – всё – запутался. Так и вчера за обедом сбился и … это было ужасно.

Анна.Ну, не так уж…

Петер.Так уж, так уж.

Анна (важно) . Петер, знаешь, по моему опыту, излишняя застенчивость проходит с годами.

Петер.Не воображай.

Анна.И ты тоже? Сговорились? Бесит! Ладно, давай дальше. Наугад. Страницу и строчку!

Петер.Сорок пять, пять.

Анна.Читаю. «Произведения, созданные женщинами, возбуждают интерес вследствие связанной с этим половой пикантности…». Что за белиберда?

Петер.Да, нет, ну почему, в каком-то смысле…

Анна.Что?

Петер.Ничего, я просто…. Неважно.

Анна.Нет уж, договаривай. Ты хотел сказать, что женщины глупей мужчин, да? Что они годятся только для домашней работы что ли? Ты совсем как твой отец. Даже хуже – вообще как Дюссель…

Г-жа Ван Даан.Так вон он где! И с Анной, ну, конечно. Зачинщица!

Анна.А, ну, разумеется! Кто ж ещё в Убежище может быть во всём на свете виноват?

Г-жа Ван Даан.Ты ещё и дерзишь? Нет, на сей раз я этого так не оставлю! Эдит! Эдит, иди сюда и полюбуйся: твоя дочь развращает моего сына!

Г-жа Франк.Августа, мне кажется, ты перегибаешь…

Г-жа Ван Даан.А мне кажется, тебе пора посмотреть правде в глаза. Ты только взгляни, что они читают. Вот, пожалуйста, пожалуйста. «Человек, в отличие от животных сексуален… (сексуален – боже, я краснею) во все времена года».

Г-жа Франк.Боже, откуда это?

Г-н Ван Даан.Петер Ван Даан!

Дюссель.С ума все посходили. Я занимаюсь диссертацией.

Петер.Я больше не буду!

Г-жа Франк.Отто! Да оторвись ты, наконец, от своих бумаг. И посмотри, что вытворяет твоя дочь. Ты единственный, кого она ещё хотя бы в половину уха слушает…

Петер (тщетно) . Это я… Госпожа Франк, мама, это я вообще-то… Анна ни при чём…

Г-н Франк.ТИШЕ!!! Молчите все! Я сказал: молчать! (Все затихают.) Что это?

Г-жа Франк.Отто, уже вечер, там никого…

Г-н Франк.Т-ссс! В том-то и дело, в том-то и дело, что там кто-то. Слышите?

Г-жа Ван Даан.Боже, взлом? По радио говорили: участились взломы.

Г-н Франк.Похоже на то. Больше никак не объяснить.

Г-жа Ван Даан.Но воры же могут найти тайный вход!

Г-жа Франк.Мы, как в ловушке здесь. И ничего не сделаешь.

Г-н Франк.Вот именно поэтому – тише. Ни скрипа, ни шороха, стойте где стоите. Говорить только шёпотом.

Петер.Мне надо в туалет.

Г-жа Ван Даан.Не тебе одному.

Г-н Франк.Смирно. Не вздумайте сдвинуть что-то из мебели. Тишина.

Прошло время. Но воры всё ещё внизу.

Петер.Господи, да сколько ж можно воровать? (Естественно, шёпотом.) Эй, там, нельзя ли побыстрее? Украдите уже всё и убирайтесь.

Г-жа Ван Даан.У меня всё затекло. Больше двух часов, кажется… Целая вечность.

Анна.И всё равно нам лучше, чем тем, кто сейчас там… Особенно в лагерях. Мне часто снится – я не рассказывала? – снится лицо моей подруги, Ханнеле. Такие огромные глаза и в них слёзы. А голова обрита. Я просыпаюсь сама в слезах. Так страшно за них.

Г-жа Франк.Война кончится, и всё мы выйдем на свободу. И отсюда, и оттуда, из лагерей. Анна… А знаете, если бы я оказалась сейчас на свободе, я бы выпила чашечку кофе где-нибудь на площади де Дам. Может быть, вы скажете, что это немного приземлённо… Анна, а ты?

Г-жа Ван Даан.О, я как будто прямо почувствовала этот запах. Божественно!

Анна.Мам, на свободе сейчас, как и у нас, только суррогатный кофе.

Г-жа Франк.А кто-то ещё собирается быть писательницей. Где твоя фантазия?

Анна.А, так можно всё, что угодно? Любую мечту? И после войны?

Г-жа Ван Даан.После войны??? Тогда так: я! Я посреди роскошного кафе в своей шубе. Нет, даже не в своей. В такой как будто… персиковой. Воздушной, лёгкой, как зефир, как облако… И запах….

Дюссель.Да, уж, здешний запах… мёртвого поднимет.

Г-жа Ван Даан.Нет! Запах духов! И музыка… И…

Г-н Ван Даан.Горячая ванна.

Марго.Присоединяюсь. В смысле… я тоже мечтаю о ванне. А вообще… Вообще, если уж серьёзно, больше всего я бы, наверно, хотела стать акушеркой в Палестине.

Г-н Ван Даан.Чего??

Г-жа Франк.Почему, доченька?

Г-жа Ван Даан.Да, и я ещё не досказала. Пирожное! Превосходное сладкое пирожное с шоколадным кремом, глазурью… Даже два. И в первый день свободы наплевать на фигуру.

Петер.Господин Франк, а вы?

Г-н Франк.А я мечтал бы навестить всех знакомых и узнать, что у них всё в порядке.

Г-жа Франк.Да уж…

Г-жа Ван Даан.О, да…

Г-н Франк.Ну, и… работа. Альфред? Вы отмалчиваетесь.

Дюссель.Я отправлюсь к жене.

Г-жа Ван Даан.Вот прекрасный ответ…

Дюссель.…не медля ни минуты, я отправлюсь к жене.

Г-жа Франк.Мы поняли, господин Дюссель, это похвально…

Дюссель.Прямо отсюда, незамедлительно, настолько быстро, насколько это вообще возможно. К жене!

Г-жа Ван Даан (опасаясь пикантного продолжения) . А ты, Анна?

Анна.Так! Ну, держитесь. Ездить на велосипеде – раз, танцевать – два, петь (не шёпотом!)…

Дюссель.К жене! (Он замечтался.)

Анна.…Отправиться в путешествие…

Дюссель.К жене!

Анна.…завести собаку – той же породы, как в том кино, чтобы во время уроков ждала бы меня в школьном дворе.

Дюссель.К жене!

Анна.Вообще пойти в школу. Господи, у меня столько фантазий, что не знаешь, какую выбрать… Мне кажется, я каждый день буду проживать так, чтобы наверстать то, что потеряно здесь… И вообще, конечно, я стану писательницей.

Дюссель.К жене!

Анна.Или на худой конец, журналистской. Объеду весь мир (ну, это уже говорила). Я…

Петер (выпаливает) . «Я, я, я…!» Всегда одно и то же. А хочешь знать, что буду делать я? Я когда кончится война, уеду в голландскую колонию Индонезию и стану там фермером – навсегда. Вот.

Всё это уже давно crescendo.

Г-н Франк.Тише!

Г-н Ван Даан.Да куда уж тише, Отто?

Г-н Франк.Помолчите все. Да, всё верно: там уже давно тихо. Они ушли.

Воскресенье. Солнечный день.