Александр Гельман - Зинуля

Петренко. Виновата, не виновата. Ты в корень гляди: завгар тебя использовал против меня, а Виктор Николаевич меня использовал против тебя! Надо помогать друг другу, а не мешать. А мы, видишь, — ты без должности, я без «жигуля». Охломон и охломонка!

Зинуля. Сейчас будем у Виктора Николаевича, я могу ему сказать про этот случай. Если хочешь. Если он не разберется, можно другой путь найти.

Петренко. Еще одну докладную напишешь?

Зинуля. Надо — напишу.

Петренко (обнял ее, прижал). Ой, Зинок, Зинок, тебе поправляться надо, а не докладные строчить. Локти да коленки — вот ты кто! А женщина должна быть подушечкой для мужских костей. Ты, говорят, это… бегаешь к этому… по технике безопасности? Зачем? Найди себе простого парня, шофера, и живи с ним! Не прогадаешь! Ты же наша девка… куда ты лезешь? Это начальство пускай лезет, у них работа такая… кто раньше залезет! (Оглядывается.) Правильно, Клавдия? Спишь, что ли, на ходу? (Отстал на три шага, подхватил Клаву шепнул ей на ушко.) Все идет нормально… (Вдруг вскинулся.) Автобус, девки!

Они побежали.

Улица в новом городе.

В глубине стоит автобус, Клава и Зинуля на ступеньках, но не сходят, смотрят опасливо вниз.

Петренко (он стоит за ними). Что такое? Лужа? (В сторону кабины.) Эй, ты, сапожник, надо смотреть, где тормозишь! Один момент. (Протискивается в своих резиновых сапогах между девчатами, спрыгивает. Берет на руки Клаву.) Оп! (Ставит ее на сухое место. Берет Зинулю.) Оп!

Автобус отъезжает. Они идут по улице.

( Вдруг, весело.) Стоп!

Девушки останавливаются.

Прошу повернуться направо!

Девушки поворачиваются.

Видите балкон? С цветочками? (Ткнул Клаву.) Кто там стоит?

Клава (всмотревшись). Твоя жена.

Действительно, на одном из балконов четвертого этажа близстоящего дома стоит, уперев руки в перила, жена Петренко. Смотрит на них.

Петренко (Клаве). А вот если бы ты была моей женой, ты бы уже сейчас кричала: «Костя — домой! Я не ложусь спать без тебя!» А моя жена (обращается к Зинуле) никогда с балкона кричать не будет. Потому что она знает меня, а я знаю ее. И больше мы никого знать не хотим. И вот у такой женщины ты отобрала машину. И вручила ее Мазурику и его финтифлюшечке! Поняла?.. Теперь пошли.

Идут дальше. В окне женского общежития, на третьем этаже появляется Нина.

Нина. О, привет! Клава, Людочка так и не спит! Скажи своей подруге, пусть зайдет, поцелует ребенка, и девочка уснет!

Они стоят у подъезда общежития. Зинуля молчит. Петренко незаметно дергает Клаву — мол, давай, давай, зови. Но Клава какая-то безжизненная, она боится смотреть Зинуле в глаза.

( Не выдержав, Зинуле.) Ты что, не можешь зайти на минутку? Девчонка вся изревелась! Она еще размышляет!..

Петренко. Зинуль, я подожду, если надо… покурю тут…

Зинуля что-то почувствовала — пристально всматривается в Петренко.

Ну, чего ты? (Засмеялся.) Думаешь, убегу, что ли? Ну, пошли, я тоже зайду… если боишься. Смешная ты! Пошли, Клава… покажешь свое произведение! (Входит в подъезд.)

Клава (шепотом, сдавленно). Зайди… хоть с Людочкой попрощайся.

Зинуле не по себе, что-то сердцем предчувствует, но рядом стоит Клава, в окне — Нина. Петренко пошел наверх, там ждет Людочка… Она открывает дверь, входит в подъезд.

Коридор женского общежития. Петренко уже здесь — один.

Петренко (встречая, кричит на лестницу). Ну куда, Клавдия? Комната какая?

Клава (появляется вместе с Зину лей). Налево, угловая.

Зинуля идет, однако, вправо.

Зина, ты куда? Она у себя в кроватке.

Зинуля. Я подарок возьму. (Скрывается в одной из комнат.)

Слева, из угловой комнаты, выскакивает Нина.

Нина (злобно, Клаве). Ты что наделала? Там же Людочка, мы ее туда перенесли! Договорились же!

Петренко. Спокойно! Куда ее надо?

Нина. Вон туда! (Показывает на комнату, из которой вышла.)

Клава стоит растерянная, у нее дрожат губы.

Зинуля (возвращается в коридор. С удивлением). Так она же здесь — Людочка! У меня в кровати. Спит. (Клаве.) Зачем ты обманула?

Нина (подходит к Зинуле, бесцеремонно берет ее за локоть). Пойдем, поешь. Там для тебя приготовлено. (Грубо тянет Зинулю в угловую комнату.)

Зинуля (вырывает руку). Ты что, пьяная?

Нина (снова ухватилась). Пошли, пошли! Тебе надо поесть.

Зинуля. Я не хочу есть. (К Петренко.) Идем.

Петренко. Куда — идем? Ты поешь, поешь… я подожду…

Голос Вали (из глубины коридора). Зи-ну-ля! Не верь им! Они тебя обманывают! Они меня закрыли! И тебя хотят закрыть! Они сговорились! Не верь им!..

Зинуля (побледнев). Что здесь происходит? (Кричит.) Что здесь происходит?! Нина, немедленно выпусти Валю!

Петренко. Ты за Валю не беспокойся! Тебя зовут жрать — иди! (Делает шаг к Зинуле.) Ну!

Клава (не выдержав, кричит). Не надо-ооо!

Петренко (налившись кровью). Что — не надо?.. Что — не надо? (Зинуле.) Иди, вон туда, ешь! Никуда мы не пойдем! Они меня попросили, я тебя привез, вот и все! Придумала — водозабор! Тебе лечиться надо!

Голос Вали. Откройте меня! Откройте меня!

Но Зинуля уже ничего не слышит — она рванулась, бросилась из коридора. Петренко одним прыжком ее догнал — сграбастал, поднял в воздух, понес. Она бьется, кричит. Валя тоже кричит. Клава плачет. А Петренко, перед которым Нина открыла дверь приготовленной комнаты, сделав шаг внутрь, поставил Зинулю на ноги и сильно толкнул — чтоб отлетела подальше. Он захлопнул дверь, Нина повернула ключ.

Петренко (Нине). Не вымай! Ключ на место! А то там другой ключ найдет, откроет!

Нина вставляет ключ.

( Клаве.) А ты, писюха, — не берись, если не умеешь! (Грозно уходит.)

Голос Зинули. Что вы сделали — откройте! Сволочи! Выпустите меня!

Голос Вали. Выпустите ее! Выпустите ее! Откройте!

Клава стоит посередине коридора, набычившись, вобрав голову в плечи. Вдруг кинулась к двери, оттолкнула Нину. Но та ее схватила сзади, поволокла. Клава кричит, бьется, но Нина втащила ее в одну из комнат и тоже заперла.

Голос Людочки (из другой комнаты). Мама! Моя мама!.. Мамочка! Мамочка!

Голос Клавы. Людочка! Людочка! Нина, выпусти меня немедленно!

Голос Зинули. Я требую — откройте! Откройте! Выпустите меня!

Голос Вали.Выпустите ее! Выпустите меня!