Грег Гамильтон - Утки летят на юг

Мери. Научите миссис Беркли. Она только что призналась мне, что проявляет к этому занятию живейший интерес. Привет всей честной компании (Регине.) Я буду навещать вас…

Миссис Вагнер выходит из гостиной.

Регина. Почему люди так охотно верят любому бреду и высмеивают любое проявление искренности? Ваше мнение, полковник?

Полковник. Я в этом деле плохой арбитр. У меня как раз все наоборот. Дела, которыми мне довелось заниматься, исключали ложную информацию. Только абсолютная достоверность!.. Лишь однажды, кстати, совсем недавно, я пробовал схитрить. Добрые побуждения, знаете ли… И из меня сделали посмешище.

Регина. Кому как повезет.

Полковник. Вы хотите брать уроки стрельбы?

Регина. Не обращайте внимания, полковник. Миссис Вагнер немного не в себе.

Полковник. Я тоже.

Регина. А вы-то почему?

Полковник (тыча пальцем в орденские планки) . Глядите, сколько их? По ним можно изучать географию. Этот за Африку. Этот за Вьетнам. А этот букет собран в окресностях Багдада. И повсюду, прежде, чем начинала работать артиллерия, работали мозги. У меня всегда неплохо варил котелок, мадам. Вот доказательства. (Палец упирается в планки.) А сейчас в газетах меня называют «старым дурнем».

Регина. Вы совсем не старый, полковник!.. Дорогой сосед…

Полковник. Это была самая простая и самая невинная операция в моей жизни. Всего лишь один труп… В чем я ошибся?

Регина. Вероятно, в том, дорогой сосед, что вы, как и мы все, считали мистера Вагнера покойным. А он оказался жив.

Полковник. Вы тоже так считаете? Видите, и у вас неплохо варят мозги (в сторону.) Хотя, откуда они у женщин?.. Знаете, миссис Беркли, я бы взял вас в свою команду. Есть, правда, одно препятствие. На вас приятно задержать взгляд. Я думаю, даже камуфляж не смог бы значительно исказить ваши… топографические особенности. Это плохо. Красота узнаваема. В нашем деле ценится неприметность. Вам странно, что я заговорил об этом? Военные – тоже люди, особенно, когда они действуют на местности, где отсутствует маскировка. А в остальном вы просто созданы для войны. Вы это знаете, и вам это, безусловно, по нраву. В ваших глазах читается желание довести до конца любое дело. Примите мои восторги, мадам! Далеко не каждый мужчина способен даже начать… Там, в джунглях, существовало одно правило… кстати, весьма полезное… Особенно для новичков. Если кто-то возвращался с задания, не выполнив его, я говорил ему: «Иди и исправь ошибку». Конечно, в моем распоряжении имелись и другие меры воздействия – в армии с этим строго. Но я очень редко прибегал к строгости. Иначе, парень мог бы сломаться.

Регина. Какой парень?

Полковник. Тот, кто не выполнил задания. Вы поняли, миссис Беркли? Иди и исправь ошибку!

Регина. На что вы намекаете, мистер Мортон? Тут вам не джунгли, а я – не ваш солдат. Я женщина!

Полковник. Это просто бросается в глаза!.. Вместе со мной работали и женщины. И отлично работали! Они, знаете ли, куда более сообразительны, чем мужчины. Им ничего не надо было повторять дважды. Все просто бредили войной, рвались в самое пекло – их приходилось сдерживать. Особенности нашей работы давали им то, чего они были лишены в жизни – остроты, пьянящего чувства риска, уверенности в собственной неотразимости.

Регина. Неотразимость – это что же, по вашему, бах-бах – точно в цель?

Полковник. Иногда, миссис Беркли. Только иногда! Иначе женщины перестали бы быть женщинами, а этого допустить нельзя. И вот, когда я думаю обо всем этом, мне начинает казаться, что человечество возвращается в эпоху матриархата. Мужчины не заслуживают снисхождения, если они это допускают!.. Что же касается небольшого экскурса в славное прошлое, то предпринял я его исключительно для того, чтобы приободрить вас, мадам. По-моему, вы в этом нуждаетесь. И, запомните, если вы уж вступили на этот путь, не пытайтесь с него свернуть. Не выйдет!

Регина. Что вы себе позволяете, старый вы пень?

Полковник. Может быть, я и старый, но отнюдь не пень. Я многое знаю, многое понимаю и многое умею предвидеть. Я предвижу ваш скорый триумф, мадам. Или я не полковник Мортон! Благодарю вас за гостеприимство. Наша встреча породила во мне надежду.

Очередное явление горничной.

Горн и чна я. Женщина, называющая себя вашей матерью, мадам.

Регина. Что это они все повадились в одно время?.. Боже мой, зови же!

Горничная стремительно исчезает в коридоре. Входит миссис Вера Титус.

Регина. Мамочка! Какая приятная неожиданность!

Вера. Девочка моя!

Мать и дочь обнимаются.

Вера. У вас очень занятная горничная. Набросилась на меня с вопросами. Сначала титул, потом род деятельности… Я совсем запуталась… Какой титул может быть у матери?

Регина. Прости, она новенькая. Наш сосед, полковник Мортон.

Полковник. Рад знакомству, мадам. И позвольте откланяться (Регине.) Иди и исправь ошибку.

Чеканя шаг, полковник направляется к выходу.

Вера. Какой интересный! И сколько у него орденов! В молодости я знавала одного Мортона. Но это не тот. Тот был сержантом.

Регина подходит к двери, открывает ее.

Регина. Дженни! Отнеси вещи в комнату для гостей и приготовь нам чай.

Вера. Да, мадам!

Регина возвращается к матери. Женщины усаживаются на диван.

Регина. Чудесно, что ты приехала.

Вера. Ненавижу большие города, но меня сюда тянет. Здесь бурлит жизнь! Ты не представляешь, каково жить там, в нашей глуши. После того, как нас покинул твой отец, я скучаю. Невероятно скучаю! Все так одинаково, так знакомо, так пресно. Одни и те же лица. Одинаковые дни, чей распорядок устанавливался веками. В их череде нет ни смысла, ни будущего. Хоть бы убили кого-нибудь.

Регина. О чем ты, мамочка?

Вера. В этой сраной жизни, девочка, дорожишь любой мелочью, способной ее разнообразить. Помню, какое оживление вызвало несколько лет назад убийство Каролины Блекфилд – местная газетенка целый год об этом писала. Она была вдовой и держала ресторанчик рядом с бензоколонкой. В ее смерти обвиняли Джонатана Игла, владельца лесопилки, отца троих детей, но, в конце концов, оправдали, а убийцу так и не нашли. С тех пор в городе тихо, как на кладбище. Я бы, на месте этого парня, пришившего вдову, давно бы продемонстрировала свои способности на ком-нибудь еще, а он куда-то исчез. Вырождается мужское сословие!

Регина. Как ты можешь говорить об этом так спокойно?