Исаак Штокбант - Несерьезные комедии про любовь

Надя. Шварценеггер или Сталлоне.

Нина. Не ехидничай. Американцы – вообще рослые ребята.

Надя. Ну конечно! Питание другое. Ты влезла в мои туфли, чтобы дотянуться ему до плеча.

Нина. Ой, кажется, идут. Он не закрыл за собой дверь. Надька, держись! Делай как я! Идем на Америку! (Плюхнулась на стул, закинула ногу на ногу, приняла независимую позу.) Войдите!

Входят Курочкин и коренастый, небольшого роста мужчина – полная противоположность киношным американцам.

Курочкин. А вот и мы! Давайте знакомиться. Мистер Антони Петрофф, мисс Нина – невеста. Ее сестра Надежда – два «Н» Синичкины.

Нина (разочарована непредставительностью американца). Хау ду ю ду, мистер Антони Петроль?

Петров. Антони Петрофф.

Нина. Как вы сказали? Петров?

Петров. Да, Тони Петрофф. Можно просто Антон.

Нина. Антон Петров? (Курочкину.) А где же американец?

Курочкин. Антони Петрофф и есть американец.

Нина. Петров – американец?

Курочкин. Он не просто Петров, а Петрофф. Ударение на первом слоге, на конце два «ф».

Нина. Ничего не понимаю.

Курочкин. Водку «Смирнов» знаете?

Нина. Слышала.

Курочкин. Так вот: если у Смирнова «в» на конце да еще твердый знак, так это – русская водка. А если на конце два «ф» – «Смирнофф», так это уже американская водка.

Нина. Так вы кто, мистер фы-фы? Русский или американец?

Петров. Русский я, то есть, простите, американец. Но вообще-то русский: Антон Иванович Петров. Но если я не подхожу, я могу уйти.

Надя. Что вы! Что вы! Зачем же уходить? Как это можно – прийти, познакомиться и сразу уйти. Садитесь за стол. Будем пить кофе.

Нина. Ну да, будем пить кофе, а то добро пропадает.

Петров. Вы шутите, но, между прочим, в Америке не принято отказываться, когда угощают. Это экономия в бюджете.

Нина. Бедные американцы.

Петров. Американцы не бедные.

Нина. Скупые.

Петров. Думаю, и не скупые. Просто у них свой уклад жизни. Если они обедают в ресторане, то могут попросить официанта принести специальный пакетик, чтобы унести домой остаток еды. Она же оплачена.

Надя. Бог с ними, с американцами. Садитесь за стол. Кофе стынет.

Курочкин. Я говорил тебе, Тони, что все будет о’кей! (Раскупоривает бутылку.) Давайте для начала по бокалу шампанского. За знакомство.

Все чокаются, пьют.

Нина. Какому же Богу вы молитесь, Антон Иванович Петроф-ф? Русскому или американскому?

Петров. Я думаю, если Бог есть, то он один на всех. В городе, где я живу, есть русская община и есть православная церковь. Посещают ее в основном внуки эмигрантов первой волны, ну тех, что бежали от революции. Родились они в Америке. По-русски не разговаривают. Батюшка проповеди читает по-английски, и православные прихожане молятся по-английски. Но, думаю, Бог их понимает.

Нина. И как вы себя чувствуете среди этих русских? Или вы уже тоже по-английски молитесь?

Надя. Нина, зачем ты так? Вы не обижайтесь на мою сестру. Не думайте, что мы националисты какие-нибудь.

Нина. Причем тут националисты? Мы просто должны познакомиться друг с другом поближе. Мы ведь вроде как потенциальные жених и невеста. Вот мистер Петрофф приехал из Америки, но он вроде как и не американец, а русский. Надо же, такая неожиданность!

Петров. Да-да, я все понимаю. Надо было указать в анкете, тогда бы так не получилось.

Надя. Ничего и не получилось. Мы познакомились, и все очень хорошо.

Нина (едва скрывая иронию). А по паспорту, мистер Петроф-ф, у вас какая национальность?

Петров. По паспорту у меня нет национальности. То есть я хочу сказать, в американском паспорте нет графы «Национальность».

Нина (явно завелась). Так кто же вы все-таки? Русский или американец?

Петров. Видите ли, когда в Америку приезжают на жительство граждане из России – русские, армяне, евреи, – то в Штатах все они считаются русскими, а после того как получат американское гражданство, становятся американцами.

Курочкин. Это очень трудно – получить американское гражданство. У Тони на это ушло пять лет. Самый лучший вариант – выйти замуж за американца. Тогда все дальнейшее получается автоматом. Для этого и существует наша международная фирма «Любовь без границ». Предлагаю, леди и джентльмены, пригубить бокалы за любовь без границ.

Пьют.

Нина. Как же вы попали в Америку, мистер Петроф-ф?

Петров. О, это очень грустная история. Я и моя жена Софочка очень хотели ребенка. Мы вообще любили детей. Оба окончили Педиатрический институт в Ленинграде, лечили чужих детишек, а своих у нас не было. Оказалось, у меня и у Софочки совпадение резуса крови. Дети у нас быть не могут. И вот Софочкина подруга Нора стала уговаривать Софочку переезжать в Америку, где врачи доводят этот самый резус до необходимой кондиции. Так мы оказались в Америке.

Нина. Мистер Петроф-ф, если вам починили ваш злополучный резус, зачем вам понадобилась еще одна жена и зачем вообще вы здесь?

Надя. Нина, как тебе не стыдно? Человек пришел к нам в гости, рассказывает о своей жизни. Ну познакомились, попили кофе и разошлись. Можно же по-хорошему.

Нина (ее явно забавляет вся эта история). Это тебе можно, а мне нет. Дело-то меня касается, а не тебя.

Петров. Вы совершенно правы. Зачем было выслушивать историю про какой-то там резус? Товарищ Курочкин, меня можно не провожать. Извините за беспокойство и до свидания. То есть я хотел сказать – прощайте.

Надя. Это вы нас извините. Не обижайтесь, но я считаю, что браки с помощью каких-то посреднических фирм – несерьезное дело.