Александр Образцов - Отношения (сборник)

Билл. Я также хотел бы сказать не для протокола о том, что ваши претензии кажутся мне ханжескими.

Судья. Ваше право сделать мне отвод.

Билл. Чтобы избиратель обсуждал еще и это? С меня хватит практикантки.

Судья. Вы неверно оцениваете предъявленное обвинение. Вас обвиняют в лжесвидетельстве.

Билл. А вы можете предложить мне другую линию поведения, когда нет доказательств?

Судья. Вы знаете, что могу.

Билл. И вы повели бы себя…

Судья. Не повел бы. Потому что я не Президент.

Билл. Ага. Значит, Президент, когда вам выгодно одно, должен быть рубахой-парнем, а когда вам выгодно что-то другое, должен превратиться в ангела.

Судья. Вы прекрасно всё понимаете. Но стараетесь скрыть суть претензий к вам.

Билл. Я искренне раскаиваюсь в лжесвидетельстве, которое не нанесло никому ущерба.

Судья. Любой человек от Гаваев до Новой Англии обвиняет вас в отсутствии благородства в отношении к вашей любовнице.

Билл. Мои отношения с практиканткой касаются нас двоих. И никто от Гаваев до Новой Англии не должен совать туда свой нос.

Судья. А я на это повторю, что вы не в Северной Корее.

Билл. А у вас самого бывали такие ситуации?

Судья. Какие именно?

Билл. Вас застукивали?

Судья. Да.

Билл. Вот видите. Все мы грешны.

Судья. Но я не клялся перед всем миром на Библии.

Билл. Вот как? Значит, вы сами удаляете меня тем самым из нормы. Значит, я сверхчеловек и судить меня могут только равные мне.

Судья. Речь идет всего лишь о высочайшей ответственности. Не передергивайте.

Билл. Вся наша цивилизация, как вам известно, строится на умении выкрутиться, выйти сухим из воды. Демагогия – вот наша религия.

Судья. Вы не боитесь, что наша беседа записывается?

Билл. Я могу вас не принимать, но думать о вас, как о мерзавце, я не могу. Грош мне цена была бы, как Президенту, если бы я не понял вас после первых же слов.

Судья. И что вы поняли?

Билл. То, что вы никогда не играете без правил. И то, что вы делаете это не из страха наказания, а из самоуважения.

Пауза.

Судья. Вы действительно очень умны. Как же вы так вляпались?

Билл. А почему вы решили, что я вляпался?

Судья. Вы рискуете карьерой, именем…

Билл. Я рискую оказаться одним из известнейших людей в истории с этим скандалом. Но даже не это главное в моем поведении. А знаете что?

Судья. Что?

Билл. Она сказала, что у меня славная улыбка.

Судья. Что?

Билл. Славная улыбка.

Судья. Поясните, я не понял.

Билл. Если я попробую пояснить, то потеряю всё сразу. И окажусь банкротом. Попробуйте понять сами.

Пауза.

Судья. Неужели это больше, чем всемирная слава?

Билл. Она сказала «мне нравится ваша улыбка». Вы можете что-то возразить на это?

Судья. И вы предали такое.

Билл. Это было уже позже. Это было уже неважно. Она взяла мою руку… Делайте со мной, что хотите, потому что это было.

На сцене Белая. Она курит сигаретку с тонким длинным мундштуком.

Белая . Когда клоун проваливается, он становится мазохистом. Но публика уже утратила к нему интерес. Так что пусть он разрывает себе пальцами рот или садится на шпагат, разрывая связки – его освистали, прочь с арены!.. Но когда появляется красный…

Появляется красный (Иван).

Белая ….и трое черных…

Выходят трое черных (Кукурузов, Стукалов, Го).

Белая ….вот тогда и начинается представление!

Уходит.

Иван . Сидишь в комнате, и как всегда, бездельничаешь, мучаешься из-за этого, но уверен, что уж сегодня-то тебе покажут настоящее кино! Сегодня-то ты создашь! Ну и здесь, естественно, приходят три идиота.

Кукурузов . Да, Иван. Вот ты Иван, да? Назвали тебя так дураки-родители назло всем. Чтобы самовозбуждаться от фиги в кармане. Вы, мол, уничтожаете национальное, так вот вам! У нас сын называется Иван! Ну-ка, сынуля, как звали того монаха, который Петру в его усы харкнул?

Иван . Диссидентов мне жалко. Поганый народ, пустой. А жалко. Они в своем умственном запое иногда очнутся, оглянутся на пожарище вокруг себя… «Ау!» – кричат. Но все руки в саже. Одна сажа вокруг. Сажа!.. Странное слово… Как мне нравится эта женщина с сигареткой!

Уходит.

Кукурузов . Нравится мне его поймать. Он тебе дверь открывает, а ты – шмыг – мимо него в комнату! И ждешь его с улыбочкой. Как будто с его невестой переспал.

Го . С какой? С этой? Н-не знаю. Не мой вкус. Когда женщина умна, она становится ядовита. Первым делом она убивает себя – методично, аналитически. Она, в отличие от мужчины, не способна к самообману. Ведь мужчина от каждой второй юбки впадает в экстаз: там ему нравится ножка, там губки, там – попка. Этакий Сент-Экзюпери. А умная баба знает, от кого родить, с кем в театр ходить, а с кем на кухне сидеть. И когда у нее не получается согласно плана, она со своим ядовитым зубом идет в науку, в политику, в школу, черт возьми!.. А Иванчик… Разве его можно обижать? Ты, Кукурузов, садист.

Кукурузов . Да, есть немного.

Стукалов . Не немного! Ты Родину свою продаешь.

Кукурузов . На вас, Стукалов, фонарей не хватит.

Стукалов . Это на вас немного не хватило.

Го . Вот когда мы придем к власти, мы выявим первым делом генетический код нетерпимости. И младенцев с этим кодом будем бросать в пропасть. Как в Спарте.

Кукурузов . А тех, кто будет сбрасывать, кто будет сбрасывать?

Го . Робот будет сбрасывать, Кукурузов. Так что тебе повезло. Ты успел.

Стукалов . Иванко мягкий хлопец. Но эта девка его портит. Она вроде Кукурузова.

Кукурузов . Мои приятели живут в Канзасе. И не испытывают никакой ностальгии по вашей вонючей стране. Страна козлов! Стукачей! Патологических врунов!

Стукалов . А ты остался. Да. Ты воду нашу травишь. И души.

Кукурузов . Души?! У вас – души?!

Го . Нет души. Успокойтесь. И сердце совсем не то, что вы думаете. Сердце-обычный насос безупречной конструкции. Дум-дум-дум-дум-дум.

Уходят. Входят Белая и Иван.

Иван …. Это вам кажется, что вы равнодушны к деньгам…

Белая . Я равнодушна ко всему на свете.

Иван ….а как только вы поймете, что их надо зарабатывать изнурительным трудом или продаваться – третьего не дано…