Эдвин Гилберт - Камни его родины

– Это мой первый дом, – сконфуженно и неуверенно буркнул он, стоя над ней и глядя на море. – И сегодня первый день...

Она подняла на него глаза и похлопала ладонью по земле, рядом с собою.

– Вот и незачем напускать на себя такую мрачность. Сядьте, Рафф. Нам с вами так редко случается быть наедине и разговаривать. А в последнее время и вовсе не случается. Хотя именно теперь вы стали хотя бы вежливы Я уверена, что если вам снова придется отвозить меня в нью-хейвенский родильный дом, вы даже будете нежны со мной.

Он сел в нескольких футах от нее.

– Вы хотите еще детей? – горестно спросил он.

– Его сиятельство хочет.

– А!

– Он человек семейственный.

– Еще бы! – Семейственный человек, думал Рафф, Не заботясь уже о том, суровое у него лицо или нет. Словом, из Тоунтона пора убираться. Но куда? А почему бы не поселиться где-нибудь возле Смитсбери? Чудесный край, настоящая природа... Если бы удалось найти там клиентов и заняться архитектурой. Подальше от Тоунтона!..

Трой закурила, защищая руками огонек от ветра. Рафф тоже вытащил пачку.

– Возьмите. – Она протянула ему свою сигарету, а сама закурила новую.

– Спасибо. – И снова напряженное молчание. И ветер.

Он отвел глаза от воды и неба и посмотрел вниз. Слишком сильно затянулся, слишком скосил глаза на крутой, изрытый спуск к заливу. Несмотря на ветер, Раффу казалось, что кругом – безвоздушное пространство.

Что за дурацкое, нелепое сидение тут с ней, словно он...

Рафф вдруг прищурился и стал пристально всматриваться в глыбы земли на обрыве под выступом, напоминавшем нос корабля.

– Я давно уже хочу спросить вас, Рафф... – услышал он голос Трой.

Он молча смотрел вниз.

Потом пошевелился, встал на ноги, не отрывая глаз от какого-то предмета. Господи Иисусе, все время смотрел и не видел!

Он начал спускаться боком, скользя, вдавливая каблуки в почву, чтобы не сорваться.

– Что там такое? – Трой стояла на краю откоса, глядя на Раффа.

Он продолжал спускаться.

Добравшись до места, на которое он смотрел сверху, Рафф стал на колени, потом лег ничком – на такой крутизне иначе не удержишься.

Камень так глубоко ушел в грунт, что судить о его форме было невозможно. Рафф начал рыть поросшую травой землю и отбрасывать ее в сторону, пока не увидел камень целиком.

Тогда он отполз на несколько шагов и, упираясь одной кой в землю, сел боком, чтобы не скатиться. Он зглядывал огромный камень. Да, то самое, что он искал. Такой камень не придумать, не обтесать намеренно.

– Что там такое? – Голос Трой прозвучал близко, над его головой.

Он смотрел, как она спускается, легко, даже грациозно, „а более ловко, чем он. Она смеялась и повторяла:

– Что там такое, Рафф? У вас такой вид, как будто вы нашли уран. – Трой поскользнулась, но устояла на ногах и медленно подобралась к тому месту, где лежал Рафф. – Ох! – Она с трудом перевела дух. Осторожно присев и повернувшись, она легла на живот и стала рассматривать камень. – Какой красавец! – воскликнула она через секунду. – Ваш замковый камень!

Он кивнул, продолжая рассматривать камень, представляя его среди других, меньших камней, в самом центре над очагом. Но он не будет казаться слишком симметричным, потому что одна сторона у него выше другой и сильно скошена – огромный, срезанный с одной стороны прямоугольник.

– Какой красавец! – повторила Трой. – И как удобно лежит! – добавила она и рассмеялась. – Прямо под носом, буквально. – Она снова тихонько рассмеялась. – Я начинаю понимать людей, которые предпочитают заказывать кирпич или камень по телефону.

– Интересно, глубоко ли он сидит в земле? – Рафф сказал это, размышляя вслух, и вдруг почувствовал прикосновение красного пальто и запах ее духов. Ветер упрямо налетал на них, толкал друг к другу мощными, укрывающими от мира крыльями, и у Раффа перехватило дыхание, словно он вдруг очутился в безвоздушном пространстве. – Что вы сказали? – чужим, хриплым голосом спросил он.

– Я только...

Ее лицо было так близко, что расплывалось перед глазами. Стараясь не поддаться головокружению, он с трудом удерживался на крутом откосе, где рядом с ним лежала она...

Потом непроизвольно и бессильно, словно уступая напору ветра, он потянулся к ней, и губы его неловко, наощупь отыскали ее рот, прижались к нему, впились в него.

Он не сознавал, что левой рукой прижимает ее к себе, не чувствовал острой боли в правом локте, упиравшемся в промерзшую, неподатливую землю. Если он и сознавал что-нибудь, то лишь одно: желание пробиться, во что бы то ни стало пробиться сквозь неведомую пустоту, приблизиться к Трой, ощутить ее...

Он понимал, что это больше, чем просто ощущение больше, чем физическое прикосновение, – эта минута была и кульминацией, и конечной целью, и вершиной, и свершением; в ней заключалось все. И все сразу.

Поэтому, когда, отодвинувшись и взглянув на него одурманенными, изумленными глазами, она оборвала это долгое мгновение, он с ужасом понял, что настало время все объяснить; с ужасом – потому, что придется лгать а он не представлял себе как.

– Рафф, – услышал он ее голос, – почему вы хотя бы не предупредили меня? – Она приподнялась, пытаясь улыбнуться. – Я так до сих пор и не понимаю... что это на меня обрушилось...

Не зная, что сказать, он стал по-детски оправдываться. Когда он заговорил, голос у него предательски дрожал.

– Вы сами захотели прийти сюда, захотели все осмотреть, я вас не просил. Если бы вы... – Он отвернулся: ему была противна эта ложь. У него начал болеть локоть, и он переменил позу.

– Но, Рафф... – Она не сводила с него широко открытых серых глаз, не гневных – нет, он видел это, а только бесконечно удивленных.

– Простите... Это получилось нечаянно.

– Что получилось нечаянно? – настойчиво спросила она. – То, что вы сказали, или то, что сделали?

– То, что я... – Он был приперт к стене. – Дайте я помогу вам встать. – Больше он ничего не смог придумать, медленно поднялся с земли, взял ее за руку и не отпускал, пока она тоже не встала; не отпускал и потом, когда они лезли наверх.

Добравшись до ровного места, до террасы, они еле переводили дух. Но уже через минуту Трой – все еще взбудораженная, ошеломленная, хотя и не в такой степени, как он, – спросила:

– Что же все-таки случилось, Рафф, как по-вашему?

– Не знаю, – солгал он. – Не сердитесь.

Уже более сдержанно она сказала:

– Да я нисколько не сержусь, право, Рафф, нисколько. Немного ошарашена – вот и все. – Она опустила глаза и начала счищать с красного пальто комочки приставшей грязи. – Но вы последний человек, от которого я могла ожидать... – Она запнулась, потом продолжала игривым тоном: – Рафф, мы ведь с вами никогда не пойдем на травку, правда?