Адалина Листопад - Созвездие тишины

Прощай, мой Век, что торопливым шагом
За занавес времен скрываясь, словно вор,
Пиратским и кровавым стягом
Свершал над Русью страшный приговор.
Прощай, мой Век! Не подарив покоя,
И хлеба выдававший на талон,
Ты души жег безжалостностью зноя.
Нас погрузив в беспамятности сон.
Прощай, мой Век! В серебряную осень
Тебе, прощая твой кровавый след,
Я возношу в Божественную просинь
Моленье о спасении от бед.
Прощай, прощай!
Я с новою Россией
И новым Веком восхожу в зарю!
И птицей легкокрылою и синей
Над уходящим плачу и пою.

Господи, прости меня за все,
Что я душой чиста, но не крылата,
За суетное наше бытие,
За тех людей, пред кем я виновата.
Господи, не зная в сердце зла,
На зло других смиреньем отвечала,
Но не дарила ласки и тепла —
Лишь для себя участья ожидала.
Господи, прости, что я посмела
Тех осудить, кто виноват стократ,
Возвыситься прощеньем не сумела,
Как Истину поправший царь Пилат.
Прости меня, о, Господи, за все!
Под чутким взором набираюсь силой —
Любить других, как кровное, свое,
Не став для них и понятой, и милой.

Верую, Господи, верую
В царство Твое и Тебя,
Здравствует, Господи, верую,
Волей Твоею земля.
В небо высокое верую,
Солнце, и нежность, и снег —
Все от щедрот Твоих, верую,
Что без Тебя человек...
Жалок, ничтожен, суетен,
Завистью грешен и днесь
Тяжко душой безответен,
Глух на благую весть.
Славлю, Великий Учитель,
Мудрость твою и любовь,
Я за народ свой проситель,
Руки целую, где кровь.
Там, где в святое тело
(Трудно осмыслить, понять)
Гвозди вбивала смело
Та фарисейская знать.
Но только тишайшие стоны
Вырвались из груди...
Бью я земные поклоны —
Господи, Боже, прости.
Верую, Господи, верую
Я в воскресенье Твое,
И да услышишь, я верую,
Плачет как сердце мое.
Темен народ, и во злобе
Так заплутала Душа,
Словно в бесовской утробе
Дьявол растит малыша.
Верую, Господи, верую —
Щедрой отверзнешь рукой
Разум, и Волю, и Веру,
Мир, Покаянье, Покой.
Выпрямим Души и спины,
Песней прославим Тебя.
Райские вижу картины
В свете Твоем бытия.
Братья, услышьте Христоса,
Веруйте, сердцем любя,
Нет для меня вопроса —
Верую, славлю, скорбя!

Я на этом свете не впервые...
Я в России вовремя жила
И носила платья непростые —
Горничной у Гения была.
Вытирала пыль самозабвенно
Со стола, где жили чудеса,
И внимала звукам сокровенно,
Что шептали губы и глаза.
И дыханье мудрое Востока,
Милые восточные черты
Чистотой российского истока
Навевали тайные мечты.
Там слова великие ложились
На листок, что вечностью храним,
Чтоб «мгновеньем чудным» вам явились,
Чтоб навек остался Он любим.
Я на этом свете не впервые,
Только роль по-прежнему стара —
Пыль стираю. Вспомните простые
Истины Божественной Слова.

Прииди, Господи, прииди,
Святаго Духа ниспошли,
А бес полуденный, изыди
Из обессиленной души.
Я силой Господа восстану
Из мрака собственной души
И робким сердцем чище стану
Среди молитвенной тиши.
О, Господи, даруй забвенье
От мира рабства и страстей,
Великодушие прощенья
И благо Божиих вестей.
Ты подарил нам мир прекрасный
И храм таинственных небес,
Где сердцем вижу облик ясный —
ХРИСТОС ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!

На небе радуга сияла
Неизъяснимой красоты,
И было ей пространства мало
Над миром вечной суеты.
Она взошла царицей неба
И тайных помыслов моих,
Священным причащеньем хлеба
Для душ ослепших и глухих.
Над бытием печальной песни
Струился ласковый поток,
Что звезд свечения прелестней
И озарения исток.
И в душу радость истекала
Благоуханьем дивных роз,
Что плыли в поднебесьи ало
Избытком умиленья слез.
О, этот миг неизреченный
Блаженства таинством небес
И Божьим Духом озаренный,
Побудь во мне мечтой чудес.

О, упоение свободой!
Души возвышенной полет,
Сквозь искушенья и невзгоды
Нас в дали Горние зовет.

О, ты, безумие земное!
Бесовской сетью на крылах...
Я ликованье золотое
В небесных праздную лучах,

Где, сбросив тяжесть притяженья
Мирских и суетных забот,
В высоком радостном пареньи
Ласкаю храма чудный свод.

И с высоты небесной дали
Я вижу трепетность ростка
Руси, возросшей из печали
К Любви на долгие века.

Печать раздумий и сомнений
На опечаленном лице...
Уводит в ночь зловещий гений
В благоухающем венце.
Но лишь души коснется мрак
Непроницаемою тьмою,
Нас подчиняет властно враг —
Князь тьмы восходит над судьбою.
И бесы, душу испивая
Жестокой, смертною тоской,
Ее в греховное вплетая,
Крадут и радость, и покой.
В часы сомнений и печали
Не покидай небесный храм,
Чтобы Божественные дали
К душе прильнули и устам.
И утоляй святую жажду
Познаний Истин во Христе,
Чтобы, воскреснувши однажды,
Стать Светом на своем Кресте.

Вокруг храма — суета базара
Влечет меня священная обитель
Средь городской безликой суеты,
Где я печальный, посторонний зритель
С дыханьем робким тайны и мечты.
И я вхожу под купол златоглавый
С высоким благоговением души,
И отступают бесы и лукавый
В Божественном елее и тиши.
Мне ангелы даруют песнопенья,
Врачуя душу таинством любви,
И я купаюсь в чуде озаренья,
И пробужденья памяти в крови.
И я люблю тебя, о Боже,
И ГОСПОДА Иисуса моего,
Святую Матерь на небесном ложе,
Что жизнь даруют, побеждая зле
Твоим дыханьем, Господи, объята,
Тебя я в покаянии молю —
За что России дорогая плата,
Яви ей милость и любовь свою.
Мы так устали от безумной боли
Озлобленной потемками души,
Ты ниспошли народу лучшей доли
И Князя беззаконий сокруши.
Сияет Церковь неугасимым светом,
Бушует солнце в белых куполах,
Душа ликует Божием Заветом
И Ангелы поют на небесах!
Но пыльный город в скорбной карусели
Кружит у храма в сутолоке дел...
Вы Господа узреть не захотели
И где безумья вашего предел?

Ветер в ночи вновь завывает,
Замкнут порочный круг.
Купол церковный во мраке сияет
Двенадцатью вскинутых рук.
К небу протянуты скорбные руки
Образом светлым Креста,
Принявшем тяжкие, смертные муки
Господа нашего Иисуса Христа.
Двенадцать... Число не случайное —
Это встает из веков
Таинство Господа исповедальное
Ликом первых учеников.
И освещается светом нездешним
В ночи безумной двенадцать крестов,
Что так похожи сиянием вешним
На пламень терновых кустов.
То купина неопалима Духом
Святым озарила всю Русь.
Пусть тучи проносятся мимо и мимо...
Я вместе с двенадцатью тихо молюсь.