Влад Снегирёв - Соцветие поэтов

Получив крупный гонорар, он осуществил мечту – купил участок земли в Провансе, в местечке Ла Фавьер, и построил там дом. Наконец Саша нашёл свой «необитаемый остров», «вершину голую», где можно спокойно наслаждаться жизнью. И в этот момент жизнь совершенно внезапно оборвалась.

5 августа 1932 года в лесу рядом с посёлком начался пожар. Сильный мистраль разносил огонь по лесу. Александр вместе с другими местными жителями несколько часов тушил пламя. Потом вернулся к себе, собираясь немного поработать в саду, и скоропостижно умер от сердечного приступа.

Прелестная тень

Неожиданная смерть Чёрного в 51 год потрясла его друзей и знакомых, так же, как чуть ранее его самого потряс уход Аверченко – жизнелюба, собиравшегося жить до ста лет. Оказалось, его ненавязчивое присутствие, грустные глаза и добрая улыбка были людям нужнее, чем можно было подумать. Набоков написал в некрологе: «Мне только хотелось как-нибудь выразить запоздалую благодарность, теперь, когда я уже не могу послать ему письма, писание которого почему-то откладывал, теперь, когда всё кончено, теперь, когда от него осталось только несколько книг и тихая, прелестная тень».

В течение всей жизни Саша, кажется, никогда не чувствовал себя на своём месте: ни в родной семье, ни в гимназии, ни на службе в конторе, ни на войне, ни среди сатириков, ни в эмиграции. И только незадолго до смерти пришло какое-то подобие гармонии. Но именно это ощущение земной маеты и неустройства, выраженное им в стихах, оказалось столь близко и понятно многим людям, живущим в разные эпохи.

Александр Зайцев

В очереди на статус гения впереди Олег Чухонцев

Его собрание сочинений победило в поэтической номинации «Книги года – 2020»

Некоторое время назад по сети гуляла смешная картинка со словами: «Чтоб девиц соблазнять, одеваешься броско? А умные люди цитируют Бродского!» На самом деле там, конечно, не «девицы» и не «соблазнять» – и самому Иосифу Бродскому замена малоприличных слов не понравилась бы. Он как раз любил разбавлять высокие темы лексикой из подворотни. Однако, по существу, демотиватор прав. Умение к месту процитировать не замшелую классику, а модного современного поэта – правило хорошего тона и маркер принадлежности к культурной элите. Одна проблема: Бродский умер четверть века назад и сам давно стал классикой.

Кто пришёл на смену Бродскому

Другая проблема – трудно сказать, кто пришёл ему на смену и есть ли в отечественной словесности живой поэт номер один. Как Пушкин в Золотом веке, Блок – в Серебряном и Бродский – в условно Бронзовом.

Если говорить об общепризнанных фигурах, то их три: Александр Кушнер, Евгений Рейн и Олег Чухонцев. Они ровесники Бродского, им сейчас за восемьдесят, все были знакомы и общались с Анной Ахматовой – т. е. являются носителями определенной литературной преемственности. Однако, пожалуй, только в поэзии Чухонцева продолжает происходить творческая эволюция. Он не перестаёт удивлять, постоянно предлагая всё новые формы и осваивая новые жанры. Недавно в издательском проекте «Рутения» вышел толстый том его стихотворений и поэм под названием «И звук и отзвук. Из разных книг», признанный «книгой года» на Московской международной книжной выставке-ярмарке. В этом собрании сочинений как раз хорошо видно, какое грандиозное разнообразие свойственно этому поэту.

Два мифа современной русской поэзии

Вообще, если говорить о современной русской поэзии, то здесь в общественном мнении доминируют два мифа.

Первый утверждает, что великих поэтов, как и вообще великих литераторов, давно нет. Когда-то были, но выродились. «Где новый Пушкин, где Есенин?» – с горечью вопрошает читатель.

Второй миф в том, что сегодня мы наблюдаем колоссальный поэтический бум: такого количества и качества поэтов, как сейчас, никогда прежде не было. Широкая читающая публика этого не замечает только потому, что она ленива и не любопытна.

Разумеется, оба тезиса – именно мифы, появляющиеся либо от незнания, либо от наивности. Великие поэты, по всей вероятности, сегодня есть. Того же Чухонцева многие называют таковым. Конечно, официальное признание классика происходит спустя десятилетия после его ухода, и в случае с поэзией это признание часто приходит особенно поздно. Так, например, только сегодня читающая аудитория открывает для себя великую поэтессу Анну Бунину, жившую двести лет назад. Да, широкая публика обычно ценит не тех, кто того заслуживает, но, по счастью, всегда есть современники, которые всё понимают и осознают будущий статус автора.

Кто назначает гениев

Резонный вопрос: а кто, собственно, решает, кто великий, а кто нет. Это ведь искусство, дело субъективное. В литературоведении этот вопрос проходит по разделу создания творческих репутаций, кодификации классики и формирования литературного канона. Действительно, почему мы считаем великими именно Пушкина и Лермонтова, а не их многочисленных современников, куда более знаменитых в свою эпоху? Ведь на момент гибели обоих гениев они не входили даже в тройку самых популярных авторов.

Обычно говорят: решает время. Но время само по себе не решает ничего. Иерархию в искусстве создают конкретные люди, экспертное сообщество. Критики, искусствоведы, сами авторы, кураторы, коллекционеры, издатели, заказчики – в разные эпохи такими экспертами могли быть разные люди. Приговор достигается путём консенсуса среди профессионалов, складывающегося на протяжении примерно ста лет.

Недавно один историк литературы предложил коллегам у себя в блоге составить топ-10 лучших русских писателей XIX в. Никаких споров не возникло. Такой же топ первой половины XX в. вызвал горячую дискуссию. По второй половине века не смогли договориться вообще. Уверенно судить о современниках тем более не приходится.