Алексей Смехов - Третья сила

Я б украл тебя давно, когда бы не
Знатный рыцарь твой на белом скакуне,
Приподняв своё разящее копьё,
Так не целился в ничтожество моё.

Ты скажи ему, что я лишь посмотреть —
От него ведь не убудет, правда ведь?
Ты скажи, что я безвредный, словно жук, —
Пожужжу совсем чуть-чуть и ухожу.

Ты скажи, что я мечтатель и чудак,
Что одет я кое-где и кое-как,
И прорехи на моей худой спине
Несравнимы с блеском стали на броне.

Что в руках держу лишь жалкое перо,
Не жар птицы, а гуся, что я – зеро,
Дым, пустышка, лёгкий морок и обман.
А потом скажи, что я судьбою дан.

Что со мной тебе открылись небеса,
Звонче птицы и прозрачнее леса,
Что становимся мы целым лишь вдвоём —
Говори уже скорее и пойдём.

Мы с тобою пришли из далёкой земли,
Где всегда светит солнце и птицы поют,
В этот город, где серые стены сплели
Обитателям каменный мрачный приют.

Но в глубоких колодцах доходных домов,
Где сырая печаль, где прохлада и мрак,
Умудряемся мы не забыть про любовь:
Наше солнце – внутри, без него нам никак.

Наши птицы за нами летают вослед,
И куда б ни забросил судьбы поворот,
Звонкий хор ограждает от горя и бед,
И сияет нам солнце весь день напролёт.

Заблудился я где-то в созвездье Весов:
Всё что видят, здесь ставят на кон.
И на Чашу кладут то Закон, то Любовь,
Тяжелее обычно Закон.

Я ищу узкий ход из суровых миров:
Справедливость – опасный вопрос.
Мне бы нужно свалить в царство огненных Львов,
Побежать по спиралям вразнос

В мир, где можно не взвешивать – просто гореть,
Обдавая теплом всех подряд,
Но усыпан мой путь пеплом бывших комет,
И опять из-за Львов – звездопад.

Разлеглись прошлогодние листья
Бурой кляксой на свежей траве,
Золотой утюжок гладит быстро,
Но в костюме из зимней химчистки
Эти пятна – прощальный привет

От былой красоты многоцветной,
Что по осени тешила взгляд;
Трепетала, кружилась под ветром,
А сейчас отдает нам посмертно,
Острый, пряный, хмельной аромат.

И вдыхая его полной грудью,
Подставляясь под солнца лучи,
Мы легко и блаженно забудем
Про обноски из прожитых буден,
Только с грустью в душе помолчим

Обо всём, что уже отгорело,
Как костёр прошлогодней листвы,
А на розовой вербе несмело
Почки рвутся, и птицы запели
О счастливой и новой любви

Спустилась ночь, в руке моей – свеча.
Колышутся изломанные тени —
Свеча в холодном мраке горяча,
Лишь в ней одной нет у меня сомнений.

Как иллюзорны очертанья крыш
И облаков причудливых громады —
А ты один средь призраков стоишь,
Выискивая то, что было правдой,

Когда лучился белым светом день
И прыгал без стеснения в оконце
И не смущала маленькая тень
Руки от веселящегося солнца.

Всё было просто с выбором пути:
Добро сияло, зло сгущалось к ночи,
И не хотелось всячески юлить,
Соединяя сразу много точек,

Лежащих между этих королевств
В цветном и переменчивом тумане,
Где бродит величавый чёрный Лев
По медной скатерти у Пиросмани.

Мне от него – то радость, то печаль,
Я чую грозный рык в безмолвной пасти,
А Лев, сверкая бронзой, смотрит вдаль —
В текучей неподвижности прекрасен.

Бог создал землю за неделю,
Всю вечность из семи ночей
Семь ангелов огонь свечей
Несли, и как они горели!

В них был неяркий луч восхода
Над бирюзовою водой,
Робеющий, и вдруг – густой,
На радость зябнущей природе.

В них был огонь в глазах Адама,
Когда он Еву разглядел,
Лишь звёзды в тёмной пустоте
Сияли холодно и прямо.

Тогда творец в цветные бусы
Из неприкаянных миров
Подбросил тёплую, со вкусом
Корицы с яблоком, любовь.

Среди бездушного простора,
С заката солнца до зари,
Любовь летает метеором,
И хвост приветственно горит.

Как только в ней нужда настанет —
Срывается, пронзая ночь,
Во всём пытается помочь,
И нету для любви дистанций

В её попытке донести
Надежду одиноким людям.
Ведь счастье непременно будет.
Успела загадать? Летит!

Прощальный привет из лета
Осеннюю греет синь.
Оранжево-красным цветом
Зарделась листва осин.

Дождинки висят, как слёзы:
Вся женская хитрость – в ход.
Витают вокруг берёзы
Потоки печальных нот:

Хоть кто-нибудь, пожалейте —
Теряем мы свой наряд,
Но только норд-ост на флейте
Гудит на минорный лад.

Как сладко в его объятьях —
То ласков, а то жесток,
И осень, сняв в танце платье,
Стыдливо хранит листок.

Раздетая, выйдет к людям,
Поманит своим теплом
И тут же дождём остудит
Доверчивым – поделом.

У рыженькой этой дамы
Есть в каждом кусте скелет,
Но всё ещё греет алым
Раскидистый бересклет.

С нас годы облетают,
Как листья с тополей,
Под крик прощальный стаи
Далёких журавлей.

Одни пустые ветки
Торчат среди ветров,
А снизу – разноцветный
Счастливых дней покров.

Его вот-вот позёмкой
Суровой заметёт,
Но лист упавший жёлтый
Ещё чего-то ждёт.

Как будто бы возможно
В последний листопад
Услышать суматошный,
Весь в птичьих трелях сад.

Как будто бы неяркий
Оставшийся огонь
Ещё согреет жарко
Случайную ладонь.

В огне рябины красной
И в пламени зари
В осеннее ненастье,
Прошедшее, гори!

Перелётных гусей ждёт тепло,
юг.
Как становится холодно им —
в лёт.
Ну а мы остаёмся в метель,
друг.
Если выживем – ждёт нас ещё
год.

Это наша земля, и другой —
нет.
Провожаем глазами гусей
в путь.
Помнишь, в прошлом году здесь стоял
дед.
Не дожил до весенних деньков
чуть.

Полетел он без стаи, один,
в край,
Где всегда светит солнце. Всегда
жар.
Ты сказал, что мой дед – прямиком
в рай.
Я смотрю вслед гусям, мне его
жаль.

Походил бы ещё по земле,
пусть
Мало хлеба зимой и тепла
нет.
Прогонял звонкой песней мой дед
грусть,
И искрился под солнцем тогда
снег.