Алексей Смехов - Третья сила

Мышь подумал: если так,
Потерять еду – пустяк,
Проживём.
И ушёл из мыслей крот
В свой сырой подземный грот —
В чёрный дом.

У Мыша густая шерсть
И друзья, по счастью, есть —
Всякий рад
В гости вечером прийти
И мышонку занести
Лимонад.

.

Принимает Мыш гостей,
Много смеха и затей —
Чехарда.
У Крота в дому печаль,
Не идут к нему на чай —
Вот беда.

Не зовёт никто гулять —
Сам с собой играл раз пять
В домино…
Как бы прошлое вернуть,
Должен быть какой-то путь?
Нет, темно.

Мыш с друзьями верещит,
У Крота прокисли щи,
Высох джем.
В дверь стучит:
– Послушай, Мыш,
Может, всё-таки простишь?
– Я – уже.

Танцы прямо у обрыва
на краю —
Здесь награды суетливо
раздают.
Есть у каждого надежда
на успех,
Но медали, как и прежде,
не для всех.

Будет к ним жюри серьёзно
или нет —
Должен выйти грациозно
менуэт.
Должен стать предельно страстным
пасадобль
И ликующим от счастья
вальс цветов.

И под звуки южных песен
и дождя
Станет им неинтересно
побеждать —
Лишь бы верно ставить ноги
в ча-ча-ча
И танцующего бога
повстречать.

Проснувшись утром, улыбнуться,
Поднять фарфор изящный с блюдца
И кофе выпить без остатка
И жизни – крепкой, пряной, сладкой.

Бывает, хочется всё бросить,
И к Богу пристаёшь с вопросом:
А можно не допить немного
И гущу горькую не трогать?

Чтоб только счастье без страданий,
Свидания без расставаний.
Но коль напиток не по нраву —
Найдёт Господь на нас управу,

И в жизни следующей получим
Не капучино с сортом лучшим,
А лишь обычную водицу —
Для недовольных пригодится.

Трепещут на ветке листочки под ветром ненастным,
Зелёный – на пышном балу в одежонке простой,
Лист красный сверкает и знает, что он распрекрасный,
А жёлтый уверен, что, в сущности, он золотой.

И ветка под ветром кладёт и кладёт реверансы,
Лист красный сегодня кружится и с этой, и с той,
Невзрачный зелёный беспечно вращается в танце,
Но всех восхищает, конечно же, лист золотой.

Под шквалом жестоким срываются с ветки покровы,
Но листик зелёный остался ещё на постой.
С блистательно-красным расправился ветер сурово,
А первым под ноги прохожих упал золотой.

Осень – бабушка в жёлтых штиблетах
Укоризненно шепчет под нос,
Что внучок её с именем Лето
Только в шортах, а скоро мороз.

Он идёт босиком по привычке,
Улыбаясь простору небес.
– Баба осень, зачем тебе спички?
Подпалить, что ли, думаешь лес?

Это весело, мне бы согреться.
Ты ж не хочешь, чтоб я заболел,
А у бабки печально на сердце:
Тянет холодом с голых полей.

Зажигает старушка осины
Красно-рыжим волшебным огнём,
Это пламя не греет, и стынет
Её внук с каждым прожитым днём.

Словно мальчика Нильса из сказки
Унесёт на спине его гусь.
– Баба осень, спасибо за краски.
Не скучай, я однажды вернусь!

Спрятались в туманы
Сосны-великаны:
Стройным караваном
В облако вошли.
Тени их обманны,
Очертанья – странны:
Рыцари в охране
Северной земли.

Выставив иголки,
Как мечей обломки,
Беспощадны ёлки —
Грозен их пикет.
Стриженые чёлки,
Острые заколки —
Всё вокруг примолкло
В дымном молоке.

Стражники не в силе —
И не защитили
Пения берёзы,
Шелеста осин.
Липы загрустили
Ветками пустыми,
И за что морозы —
Не с кого спросить.

Разрыдались сосны,
И дождинок россыпь
Падает с иголок,
Как из-под ресниц.
Солнечные косы
Утирают слёзы,
Но тихи и голы
Веточки без птиц.

Одиноко елям —
Клёны облетели.
Красный плед расстелен —
Тают голоса.
В яркой карусели
Недошелестели,
Можно лишь метели
Что-то досказать.

Извини, дорогая, я сделался осьминогом —
Отрастил кучу ног, чтоб ходить по морским дорогам,
Тут коралловый сад, рестораны с японской пищей,
Подают в них креветки и рыбу, планктон – для нищих.

{Вспоминаю твой плов, у котла пригорело днище.}

Кровь во мне голубая, к тому же три мощных сердца.
Это очень удобно, ведь стоило оглядеться —
Целых три крупных рыбы красивой и яркой масти
Мне готовят стерлядок, короче – пылают страстью.

{Дорогая, пойми, в этом мире я просто счастлив.}

Но сегодня с утра, в сотый раз здесь поев стерлядки,
Стал оранжево-красным от этой дрянной раскладки,
Я всплываю к тебе, моя радость, иду на сушу,
Лишь сейчас осознал, до чего мы родные души.

{Я сегодня съем всё, умоляю, не делай суши!}

А давай все кастрюли закинем в далёкий ящик —
Помнишь время, когда нам искусство казалось слаще?
Приготовишь на завтрак этюдов своих немного,
Я горячий сонет испеку – никакой изжоги…

{Заказал для нас столик в «Сиреневом Осьминоге»}

Я победил немало львиц,
Пантер, тигриц и даже пуму —
Все пали пред героем ниц,
Но вот лукавый надоумил,

И я, безумец, как-то раз
Пошёл на самку человека —
Сражённый взглядом серых глаз,
Рабом послушным стал навеки.

Живу в дурманящем плену
И вырываться не желаю —
Весь мир готов перевернуть
Для той, кто взором побеждает.

Что с женской красотой сравнится?
Сильней пантер, опасней львицы!

Прирастают дни уже минутами
И летят весне навстречу с песней.
Нужно кокон темноты распутывать:
В летнем черноземе он исчезнет.

Свет на убыль с той поры покатится,
А когда умчатся птичьи стаи —
Ясных дней серебряное платьице,
Распустившись, зимним снегом станет.

Нам дарит щедрый Дед Мороз,
Среди сияния огней,
Под Новый год особый час —
Такой любимый и заветный,
Когда мы думаем всерьёз
О том, что нам всего важней,
То огорчаясь, то смеясь,
Листаем лучшие моменты.

И представляем яркий кадр,
Где в январе пойдём в спортзал,
Не будем злиться без причин,
Возлюбим искренне домашних.
По-новому настроив взгляд,
Увидим сор в своих глазах,
А про чужие мы смолчим,
Плывут их брёвна в день вчерашний.