Сергей Носов - Сторожение

и уже не секунды, а просто рельсы
вдоль стены, и шлагбаум, в кармане спичка
ковырять в зубах, и висит табличка
«Осторожно, трамвай!», и асфальт нагрелся...

И уже не судьба, а идет с высоким
подыманьем бедра на дорожном знаке
пешеход жизнерадостный — в черном: во фраке,
или это не фрак, и ни фрак и ни смокинг?

И уж только не память, а крепко зажатый
между пальцев билет... Наступила эпоха
грандиозных свершений, и выдох, и вдоха
трудоемкость, и выдох... Вагоноважатый

отразился в стекле... И монументальный
каменеющий пух, ожиданье, огарки
фотографий и жизней, и голуби в парке
тополином, июльском, трамвайном.

Непогода. Гололед.
Шоп валютный дразнит.
Кто-то ваучер сдает.
А у женщин — праздник.

Представитель темных групп
прячет в наматрасник
конкурента свежий труп.
А у женщин — праздник.

Вор-домушник лезет в дверь,
ходит вор-лабазник.
Никому теперь не верь.
Но у женщин — праздник.

Из Гостиного двора
унесли в запасник
много старого добра.
И у женщин — праздник.

Поимевший интерес
поставщик-отказник
вместе с сахаром исчез.
А у женщин — праздник.

Смотрит радостно вперед
президент-проказник.
И душа у всех поет.
И у женщин — праздник.

Он говорит: — Я весь к тебе. —
и лезет быстро по трубе.
Не глядя в сторону и вниз,
ступает смело на карниз.

Через открытое окно
он проникает в спальню
и видит радостно — оно! —
стоит совокупальня.

На ней Елена спит несмело —
накрыто простынею тело.
А рядом с ней лежит бестселлер
про страсть крутую, как пропеллер.

О красота небесная,
какая ты чудесная!

И, преклонив колено,
он говорит: — Елена!
Зачем тебе культура
и вся литература?

Не спи, не спи, ночуя,
не зри свой сон, хочу я...

Я — Микки Маус твой большой!
У Микки Мауса — большой!
Дай уду волю моему.
Се удо-вольствие ему!..

Раздался треск, раздался хруст.
Завел мотор негодник Руст.
Настала славная пора.
Апофеоз. Ура. Ура.

И сам собой зажегся свет.
И сам включился TV-сет.

— Уважаемые марсиане.
Меня поддерживают россияне.
Но есть еще некоторые издержки.
Хочу вашей поддержки.

Он кончил.

Вот и на нашей улице праздник — установлен
памятник
Во Всем Виноватому.
Торжества, каких давно мы не видели.
До торжеств ли нам было?

На гранитном постаменте стоит бронзовый
Во Всем Виноватый,
ветер будто полы пальто ему раздувает.

А лицо Во Всем Виноватый руками закрыл,
потому что он собирательный образ.
Плачет будто.
Или попросту спрятался.
Правда, если к нему повнимательнее приглядеться,
как руку-то держит,
виден будет зазор между пальцами средним и
безымянным...
Соглядатай, никак?
У, хитрющий! — подглядывать вздумал!..
Так и плюнешь в него, негодяя.

Для того он у нас и поставлен.
Мы его наказуем — всё легче.
Кто плюнет, кто грязью метнет, кто масляной
краской запачкает.
На худой конец, кулаком погрозит.
Все легче.

Действительность, скажу, я такова,
что подбирать нам следует слова
достойные.
Однако, грустно, Гамлет,
когда одни слова, слова, слова.

— Это что же такое, однако?
Ба!
Он выдавливает раба
из себя,
он выдавливает,
он выдавливает раба,
не жалея ни зада, ни лба.

«...
состоялось заседание смешанной комиссии
присутствовали представители
Дома
Союза
Ассоциации

путем осмотра ящиков
и взвешивания
установлено

в каждом ящике находится

3 жестянки конденсированного молока
1 пакет риса
1 пакет сахара
1 пакет какао
1 пакет жареного кофе

постановлено распределить продукты
согласно принципу

разделив сахар и рис
на 25 порций
конденсированное молоко
на 15
какао на 10
и кофе на 10

в список получающих продукты
вошли 23 писателя

одну полную долю
постановлено передать в город Бежецк
находящемуся в нужде
малолетнему сыну
покойного

Н. С. Гумилева
...»

«
Светофор извещает
семафор дает указание
дежурный показывает
машинист отвечает

коротким гудком

кондуктор поездов
и стрелочники
обязаны убедиться
что безопасность
движения
обеспечена

«Стой, не проезжая сигнала!»

свободность

при движении поезда
по неправильному пути
с левой стороны
красный флаг
с правой
незажженный фонарь