Александр Васильев - Сплин. Весь этот бред [litres]

Зима обещает быть очень жестокой.

В табачном дыму за спиртных напитков распитием

Я не живу, я слежу за собственной жизни развитием.

Холодно в вагоне.

Холодно в вагоне.

Холодно в вагоне.

Поезд не обгонит

поезд. Не обгонит

поезд. Не обгонит.

Люди на ладони.

Люди на ладони.

Люди на ладони.

Поезд не обгонит

поезд. Не обгонит

поезд. Не обгонит.

Хватит скорее колбаситься, нафиг —

Мы начинаем урок географии!

На Амстердама причудливый запах

мы из России двинем на запад.

Прежде обдумаем все хорошенько —

в Белоруссии бесится злой Лукашенко,

в Польше – инфляция, в Латвии – Рига

скоро забудет, как мы выглядим. Лига

Чемпионов. Сто тысяч под бетонными сводами.

Галатасарай завтра выиграет в Лондоне!

Все, что я знаю об Ирландии, мама, —

это Jameson, Guiness и Connemara.

Прага, спасибо за пиво! Минус

в том, что мы забыли, как выглядит Вильнюс.

(Надеюсь, я не слишком напился

прошлым летом в Даугавпилсе).

Избавьте меня от бессмысленной мании,

Мне страшно на каждой штрассе в Германии.

Пива после немецкого литра

В бар заползают Гете и Гитлер.

Вешайте лапшу мне на уши, вешайте —

Но лучшее порно – в Будапеште!

Хватит слоняться у природы на лоне —

Даешь Barry Gotic в Барселоне!

И если мы с вами славно поладили

Дайте мне адрес Бьорк в Исландии!

Дайте мне адрес Бьорк в Исландии!

На фиг мне ваш адрес Бьорк в Исландии!

Сними с меня отпечатки пальцев…

Сними с меня отпечатки пальцев…

Сними с меня отпечатки пальцев…

Сними с меня отпечатки пальцев…

Газели… Икарусы… Боинги… Рафики…

Стоп! Здесь конец географии!

Стоп! Здесь конец географии!

Стоп! Здесь конец географии!

Тянется мой сон

Образ невесом

Жизнь легка и все

Включено

Тянется мой сон

Образ невесом

Жизнь прошла и все

Включено

Детям все равно

Мертвым все равно

Детям все равно

Мертвым все равно

Детям все равно

Мертвым все равно

Все включено

И лампа не горит

И врут календари

И если ты давно хотела что-то мне сказать —

То говори

Любой обманчив звук

Страшнее тишина

Когда в самый разгар веселья падает из рук

Бокал вина

И черный кабинет

И ждет в стволе патрон

Так тихо, что я слышу, как идет на глубине

Вагон метро

На площади полки

Темно в конце строки

И в телефонной трубке эти много лет спустя

Одни гудки

И где-то хлопнет дверь

И дрогнут провода

Привет! Мы будем счастливы теперь

И навсегда

Опять зима. Ночами я живу, а днем хочу умереть

Хочу раздвинуть эти стены и уйти сквозь телефонную сеть

Звезда за поясом, как нож над поездом —

Я должен успеть

Я должен успеть

Я должен успеть

Я должен успеть

Завтра в этом доме будет чисто

Если мы отыщем паука

Скорый поезд в сердце машиниста

Стук колес в глазах проводника

Это не король, лишенный свиты

Не корабль, повернутый вверх дном

Просто кто-то вышел на орбиту

Просто кто-то тронулся умом

Кто-то не успел

Мне так хотелось докурить, допить вино и затеряться в толпе

Хотелось вылезти на крышу и уйти по водосточной трубе

Маяк над пристанью смотрит так пристально

Я должен успеть

Завтра в этом доме будет чисто

Если мы отыщем паука

Скорый поезд в сердце машиниста

Стук колес в глазах проводника

Это не король, лишенный свиты

Не корабль, повернутый вверх дном

Просто кто-то вышел на орбиту

Просто кто-то тронулся умом

Кто-то не успел

Загладь вину свою каленым утюгом

Вернись мадонной или розовым младенцем

Я утолю твои слеза махровым мягким полотенцем

И нам как прежде будет весело вдвоем

Ты можешь звать меня подонком и лжецом

Но ради Бога, не зови меня на кухню

Мне надоел грузинский чай – пускай я с голода опухну

Давай-ка лучше развлечемся коньяком

Соседка глянет, как ошпарит кипятком

А я устал, и мне сегодня не до смеха

Ах, до чего же тесно жить на девяти квадратных метрах

Давай уйдем, давай уйдем, давай уйдем

Давай станцуем буги-вуги под дождем

Да чтоб вода хлестала через все плотины

К чему скрываться под плащом, к чему бояться скарлатины

Ведь мы, я слышал, все когда-нибудь умрем

Но люди мира твердо сходятся в одном

Пока ты молод – надо бить по наковальне

Гори-гори, мой синий мозг, гуди, мыслительное пламя

Пускай хабарики шипят под каблуком

Загладь вину свою каленым утюгом

Всеобщая серость при нашем-то уровне

Росли вроде умными, выросли дурнями

Мундиры напялили, стаканы наполнили

Едва захмелев, протрезвели, и поняли

Что вот она жизнь, а податься в ней – некуда

Есть соцреализм, порождение совдепово

Одним – пировать у стола ненасытного

Другим – вековать у корыта разбитого

Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво

Покуда мне голодно, значит, мне весело

Вся боль впереди – расступись, голь халявая

Эх, рваные джинсы, карманы дырявые

Махнуть, что ль, куда, все на мне, что не собрано?

Страна велика, шофера – люди добрые

И жить от песни к стакану, от стакана – да к песне

Ты спросишь – чего не сидится на месте мне

Нет, я мог бы найти себе толстую женщину

Хозяйку, работницу, секс-бомбу – на меньшее

Я не согласен, да никто не подпишется

И славно – одному мне куда легче дышится

Поэты деревни гребут жар руками

Городские – по трупам несут свое знамя

Есть третьи – но эти больные и нервные

Им всем уготована stairway to heaven

А что до меня – так я не тот и не этот

Меня вообще очень сложно причислить к поэтам

Озорница-певунья моя, умница-крестница

Я не жилец в этом доме, но ты моя лестница

Ты шлюха вокзальная, святая кормилица

Живая вода, беспощадная виселица

Ста ртами заплевана, роза пурпурная

Да не ты ль родила меня, мать шестиструнная

Я только с тобой еще что-то да значу

Дешевый подарок, дорогая подачка

На струнах подвешенный, на грифе распятый

С тобою меняю я свой третий десяток

А дело было так – я ловил пескарей в луже, промерзшей до самого дна

Солнце уходило от меня навсегда – а я смеялся над ним

Будет ли весна – если да, то когда, если нет – то зачем открывать глаза

И завидовать слепым

И думать о последнем дне

Нет для меня ничего современней, чем древние саги и руны

А вчера на углу был убит постовой за то, что плевал мимо урны

И не знал даже

Кто танцевал с нами на Лысой горе в ту ночь