Махтумкули - Избранное

Нет подающих пример мудрецов,
Ныне злодеи в числе храбрецов,
Ныне забыли о вере отцов,
Ныне над праведным дьявол смеется.

Ты, по пустыне свершающий путь!
О благостыне своей не забудь!
Или придется всем горя хлебнуть,
Хворь по великой стране разнесется!

Если ты добр, справедлив и умен,
Скверны беги, соблюдая закон!
Гири фальшивые выброси вон!
Или достаток твой пылью завьется.

Если народ это слово поймет,
То не напрасно учил я народ;
А над страною, где глупость цветет,
Дождь благодатный весной не прольется.

Славит злодеев слуга сатаны,
Праведники со смиреньем дружны,
Распри князей — это гибель страны,
С толку она поневоле собьется.

Если молитва в устах бедняка,
Участь его перед богом легка,
Где любодейство течет, как река,
В громе и гневе земля содрогнется.

Люди Фраги никогда не поймут —
Он говорит, а безумные пьют.
Тот, кто страшится явиться на Суд,—
Пусть от вина поскорей отречется!

С неудачником дружба беду сулит.
Лучше в доме счастливца слугою будь!
Дружбой с трусом себя не позорь, джигит.
Лучше пылью в жилище героя будь!

На достойных задерживай чаще взгляд:
Чайки хилых птенцов красавцами мнят;
Проклят волк — ненавидят его волчат,—
Ты пасущейся мирно овцою будь!

Равен ты Сулейману? Склонись скорей:
Что-то хочет шепнуть тебе муравей [7] По народным преданиям, Сулейман понимал язык птиц, животных, отличался мудростью и красноречием, но однажды был побеждён в споре муравьём. .
Хочешь добрым прослыть? Народ обогрей,
Ветерком и журчащей водою будь!

Человека позорит к наживе страсть,
Возомнить о себе — значит низко пасть.
Дружба мудрого славу дает и власть —
Ты монетой его золотою будь!

Сколько б раз ни вздохнул ты, Махтумкули,
Ты с последним дыханьем уйдешь с земли.
Будь мужчиной, о милости не моли,
Но спокойным, готовясь к покою, будь!

Душа, воспрянь! Мглу развей, смири свою тревогу;
Одна ты, и тебе печали суждены.
Как с трусами идти в далекую дорогу?
Лишь мужественный — друг в суровый час войны.

Соблазны мудрого не захлестнут арканом;
От бога лицемер спасается обманом;
Не станет благодать свой кров делить с шайтаном,
И волки с овцами не могут быть дружны.

Кто подлинно влюблен, в том ненависти нету,
И честные верны великому обету.
Знай; если близится конец земному свету,
Тогда растет раздор и клятвы неверны.

Да! — говорит Фраги. — И семь небес остынут,
И ханы с беками, рабы с ходжами сгинут,
Не станет рек и гор, и люди дом покинут:
Идет с врагами к нам предтеча сатаны!

Давай — пойдем в Нуху, пусть тропы далеки,
Но там милы для глаз и горы и равнины.
Мы обойдем с тобой сады и цветники,
И рощи встретят нас напевом соловьиным.

Слаба ли грудь твоя, болит ли голова,
Ты будешь исцелен, придя туда едва,
В долинах и горах, где стройны дерева,
Отменные места охоты соколиной.

Там сахарный тростник, обильная еда,
Там перед братом брат не гнется никогда,
Подобно серебру в ручьях блестит вода,
Прозрачная вода в серебряных кувшинах.

Недужные, и те не ведают забот,
Тягаются в стрельбе джигиты каждый год.
В Ширване крепость есть, под нею тайный ход,
Над ней на башне флаг полощется старинный.

Поет Махтумкули в любые времена.
Не страшно ничего, ему лишь смерть страшна.
А ты кто б ни был: раб, богач, иль дивана,
Иди в тот край, там рай в нагорьях и долинах.

Адамов сын, сам для себя
Загадка, проживешь и ты.
Небесной славы не любя,
Земную предпочтешь и ты.

Весь мир ты в сети бы загнал,
Чтоб захватить Карунов лал.
В одно смесишь харам-халал,
За правду выдашь ложь и ты.

Забудет господа, греша,
Твоя безумная душа,
Все прихоти ее, спеша,
В жизнь претворять начнешь и ты.

Ты — прах, и жалок твой удел.
Остерегайся грешных дел;
От смерти, как бы ни хотел,
Защиты не найдешь и ты.

Не дорожи тщетой, но все ж
Люби свой труд и правду множь.
Махтумкули, и ты умрешь,
Умрешь и ты, умрешь и ты.

Судил йомудам и гокленам бог
Объединиться, чтоб с врагами биться,
Где окончанье рати, где исток,
Но ей в Дешти-Дахане не вместиться.

И ворон бьется с недругом своим,
Хоть будет недруг тот орлом степным.
Восстанет мертвый, чтоб помочь живым,
Чтобы с врагом в последний раз сразиться.

Идут пять тысяч копьеносцев в ряд,
Несут другие тысячи лопат,
Текинцам и салорам нет преград,
И в битве враг не сможет отличиться.

Идут под сенью праведных знамен
Все наши племена со всех сторон,
И крепости падут, и рухнет трон,
И покорится вражия столица.

Смотри, Фраги, ведут пророки в бой
Рать, где герой из воинов любой,
Коней дыханье даль покрыло мглой,
Под небом Хорасана пыль клубится.

Знай: то, что в главном создал я, то вечно, как луна,
Навеки вольная моя туркменская страна.

Покой забудем, если враг к нам стукнет в ворота,
Туркменов крепость — это, знай, из стали крепость та.

Сам Сулейман, Рустем, Джемшид грозили ей мечом,
Сто тысяч шах слал каждый день бойцов — все нипочем.

Она пример горам, когда подымет воин щит,
И каждый взмах ее меча ей удальцов родит.

Теке, йомуд, языр, гоклен с ахалом встанут в ряд,
Пойдет в поход — в садах цветы восторженно горят.

Иранцев сбросили с хребтов на дно скалистых ям,
И день и ночь их жалкий стон оттуда слышен нам.

Не страшен враг нам, пусть стоит у самых наших стен,
Нас в плен не взять, — туркмена сын не знает слова «плен».

Когда бы гости ни пришли, всегда готов им той,
Туркмена речь всегда пряма, нет лжи в ней никакой.

Так говорит Махтумкули — нет на душе пятна,
Бог на него направил взор — цветет его страна!

Ты мчишься по степям безводным
Проворней, чем кулан, гоклен!
Ты в битву рвешься львом голодным,
Твой гнев — как ураган, гоклен!