Бертольд Брехт - Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Балике ( один, закуривает сигарету). Слава тебе, господи! Конец — делу венец. Распроклятая тягомотина! Прямо силой приходится гнать ее в постель! И еще эта дурацкая любовь к трупу! Моя рубашка насквозь промокла от пота. А теперь будь что будет! Девиз — детские коляски. ( Выходит.) Жена, рубашку!

Анна ( из-за двери). Фридрих! Фридрих! ( Быстро входит.) Фридрих!

Мурк ( в дверях). Анна! ( Сухо, беспокойно, низко свесив руки, словно орангутанг.) Ты поедешь?

Анна.Что с тобой? Почему у тебя такой вид?

Мурк.Поедешь ты или нет? Я-то знаю, о чем я спрашиваю. Не прикидывайся. Выкладывай все начистоту.

Анна.Поеду, что ты! Вот новости.

Мурк.Хорошо, хорошо. Я не очень-то в тебе уверен. Я двадцать лет бедовал на чердаках, промерзал до костей, теперь на мне лакированные ботинки, посмотри, пожалуйста, вот они! Я до пота надрывался в темноте, при свете газа, он разъедал мне глаза, а теперь я завел себе портного. Но меня все еще шатает, по земле метет ветер, бежит ледяной озноб, и ноги мерзнут, ступая по земле. ( Подходит к Анне вплотную, не дотрагивается до нее, стоит перед ней, покачиваясь.) И вот — растет гора мяса. И вот — рекой льется красное вино. Вот пришло мое время! Обливался потом, закрывал глаза, стискивал кулаки так, что ногти вонзались в мякоть. Крышка! Уют! Теплота! Снимаю пиджак! Вот кровать, белая, широкая, мягкая! ( Проходя мимо окна, бросает быстрый взгляд на Улицу.) Поди ко мне: я разжимаю кулаки, я сижу в одной рубахе, я владею тобой.

Анна ( летит к нему). Милый!

Мурк.Лакомый кусочек!

Анна.Теперь ведь ты владеешь мной.

Мурк.Что же матери всё нет?

Бабуш ( из-за двери). Ну, поторапливайтесь! Дети, я ваша классная дама!

Мурк ( снова заводит граммофон, который еще раз начинает: ". Власть любви боготворить). Я самый хороший человек, если мне только никто не мешает. ( Уходит под руку с Анной.)

Госпожа Балике ( впархивает в комнату, стоит перед зеркалом, вся в черном, поправляет шляпку с лентами) . Луна такая большая, такая красная… А дети, о боже! Ах, да… Нынче вечером можно от души возблагодарить бога.

В эту минуту в дверь входит мужчинав грязной темно-синей артиллерийской форме, с маленькой трубкой во рту.

Вошедший.Я — Краглер.

Госпожа Балике ( сразу ослабев, опирается коленями о зеркальный столик). Господи Иисусе!

Краглер.Чего вы глядите на меня с таким неземным видом? И вы тоже зря потратились на похоронный венок? Очень жаль. Покорнейше докладываю: был привидением, квартировал в Алжире. Но теперь бывший труп зверски голоден. Я мог бы жрать дождевых червей! Но что с вами, мамаша Балике? Дурацкая песня! ( Останавливает граммофон.)

Госпожа Балике ( все еще ничего не говорит, только неподвижно смотрит на него).

Краглер.Только не падайте сразу в обморок! Вот стул. Можно раздобыть стакан воды. ( Напевая, направляется к шкафу.)Я еще неплохо помню эту квартиру. ( Наливает вино в стакан.) Вино! Ниренштейнер! Я, кажется, сегодня оживлен и, значит, не похож на привидение. ( Хлопочет возле госпожи Балике.)

Балике ( из-за двери). Ну пошли, старуха! Marchons! Ты прекрасна, ангел милый! ( Входит в комнату, останавливается растерянно.) Это еще что?!

Краглер.Привет, господин Балике! Вашей жене нехорошо. ( Хочет влить вино ей в рот, она с ужасом отворачивается.)

Балике беспокойно наблюдает за этим.

Да выпейте же! Не хотите? Сразу станет лучше. Я даже не думал, что меня здесь еще так хорошо помнят. Я прямо из Африки! Испания, волокита с паспортами и все прочее. Но скажите, где же Анна?

Балике.Оставьте же, ради бога, мою жену в покое! Вы ее, чего доброго, утопите.

Краглер.Ну, вот еще!

Госпожа Балике ( бежит к мужу, который стоит неподвижно). Карл!

Балике ( строго). Господин Краглер, если вы тот, за кого вы себя выдаете, могу я потребовать у вас объяснения, что вам здесь надо?

Краглер ( еле слышно). Послушайте, я был военнопленным в Африке.

Балике.Черт побери! ( Подходит к стенному шкафчику, пьет шнапс.) Это хорошо. Это на вас похоже. Какое свинство! Чего вы хотите, собственно говоря? Чего вы хотите? Моя дочь помолвлена нынче вечером, меньше чем полчаса назад.

Краглер ( пошатывается, говорит неуверенно). Что это значит?

Балике.Вас не было четыре года. Она ждала четыре года. Мы все ждали четыре года. Теперь довольно, и для вас никакой надежды больше нет.

Краглер садится.

(Несколько нетвердо, неуверенно, но стараясь не потерять выдержки.) Господин Краглер, у меня есть обязательства на сегодняшний вечер.

Краглер ( поднимает голову). Обязательства?… ( Рассеянно.) Да… ( Опять сник.)

Госпожа Балике.Господин Краглер, не стоит так огорчаться. Есть ведь и другие девушки. Так уж получилось. Учись страдать без жалоб.

Краглер.Анна…

Балике ( грубо). Жена!

Она нерешительно подходит к нему.

(С внезапной твердостью.) А, хватит этих сантиментов. Marchons! ( Уходит с женой.)

В дверях появляется служанка.

Краглер.Гм… ( Качает головой.)

Служанка.Господа ушли.

Тишина.

Господа ушли в бар «Пиккадилли» праздновать помолвку.

Тишина. Ветер.

Краглер ( смотрит на нее снизу вверх). Гм! ( Он медленно, неуклюже встает, оглядывает комнату, молча, сутулясь, оглядывает ее, смотрит в окно, поворачивается, сердито уходит, насвистывая , без шапки.)

Служанка.Постойте! Ваша шапка! Вы забыли здесь вашу шапку!

Бар « Пиккадилли».

В глубине сцепы большое окно. Музыка.

В окне красная луна. Когда открывается дверь, дует ветер.

Бабуш.Заходите в зверинец, детки! Лунного света хватит на всех. Ура, «Спартак»! Ну и морока! Красного вина!

Мурк ( входит под руку с Анной , он снимают пальто). Ночь как в романе. Крик в газетных кварталах, дрожки с женихом и невестой!

Анна.Никак не могу избавиться от неприятного чувства. У меня дрожат руки и ноги.

Бабуш.Выпьем, Фридрих!

Мурк.Я тут как дома. Чертовски неуютно, если здесь обосноваться надолго, но зато шикарно! Поглядите-ка, Бабуш, где старшее поколение?

Бабуш.Отлично. ( Уходя.) А вы присмотрите за младшим. ( Пьет.)

Анна.Поцелуй меня!

Мурк.Что за блажь! Тут мы на виду всего Берлина!