Евгений Афанасьев - Угол зрения

— Но, к сожалению, проблема сейчас не в том, что кто-то хочет не по аппетиту кусок отхватить, а в том, что при нынешних-то свободах, мало желающих свободно крестьянствовать…

— Насчёт свободы, это вы правильно сказали. Руки сейчас у людей развязаны. Не то, что в былые времена. Расскажу один случай из моей жизни. Случилось это в пятидесятые годы. Работал я тогда уже председателем колхоза. Народ трудится в три пота, а своей скотине кормов запасти не смеет, голодует — страшное дело. А был в нашем колхозе один мудрый старик Николай Иванович Устинов. Он меня и в председатели народу рекомендовал. Я как-то и говорю: «Николай Иванович, что делать будем?» А он мне: «Давай соберём собрание, примем постановление: каждый третий заготовленный стог сена отдать людям». Так и сделали. И что вы думаете? За две недели все покосы вычистили! И себе запасли, и колхозу на два года стогов поставили. Приезжает к нам второй секретарь райкома, похваливает. Только вдруг одна из женщин возьми и проговорись о нашем новшестве. На второй день прокурор — хлоп на меня уголовное дело. И — показательный суд в деревне. Прислали двух милиционеров, мне по бокам охрана… Короче говоря, за нарушение устава сельхозартели зам. прокурора, была такая Вера Григорьевна, потребовала для меня от пяти до десяти лет тюрьмы строгого режима. И вот тогда наш Николай Иванович, приглашённый на суд в качестве свидетеля, встал, да и говорит: «Слушайте, граждане колхозники, Вера Григорьевна считает, что наш председатель хотел колхозникам два раза кашу помаслить. А мы её хоть раз-то ели масленую?» Что тут началось! Народ разволновался, как попер этот суд! Один я остался возле стола. Потом нас опять согнали, в другое помещение. Меня позвали. Вера Григорьевна зачитала приговор: оправдали-таки! Нынче такое расскажи молодежи — не поверят. А ведь это всё было…

А землю почему не берут? Так посудите сами, чем и как на ней работать? Мне, правда, удалось и трактор прикупить, и лошадку завести. Ну а остальным, кому техники не достать? Лопатой много земли не перекопаешь. Но даже если фермер и произведёт продукцию, куда ему её сбывать? Сами видели — молоко приходится поросятам спаивать. У меня сейчас две свиньи килограммов на 500 живым весом. Николай Кириллов растит быка килограммов на 600. Вот мы и подумали, а что, если этих свиней да быка сдать на переработку на консервы. Что оставим себе, а лишнее продадим. Но где это сделать? Нет в области такой организации, которая этим занималась бы. Спросите, почему не сдаем в коопзаготпром? Поехал я туда. Думаю, сдам мясо, пусть люди мясо едят, себе-то ещё вырастим. В заготконторе сказали: привози, примем у тебя по 50 рублей за килограмм. Спрашиваю: а почём сами будете продавать? Отвечают: по сто. Не, братцы, так дело не пойдет: я горб на этом мясе наживал, а вы моим трудом богатеть будете? Повернулся, не стал больше с ними и разговаривать.

Обмануть нынче все стараются деревню. Та же Валентина Адольфовна, директор коопзаготпрома, меня обрадовала, что картофель нынче будут принимать по высокой цене — 19 рублей за килограмм. А случись быть в Пскове, там мне назвали совсем другую цену — 25 рублей. Выходит районные заготовители уже собираются надуть нас на 9 рублей на каждом килограмме. Вот и получается, что всё у нас пока что основано на обмане крестьянина. Зажат он со всех сторон. Поэтому и поле его скудеет. В былые-то времена, батька мне рассказывал, в посевную крестьянин лошадку гречкой кормил. А ныне, стыдно говорить, за хлебом побираемся. И за наши же труды ещё и норовят нас обштопать. Попробуйте в районе достать за божескую цену комбикормов. В «Сельстрое», правда продают по червонцу за килограмм. А поехал в Плюсский район, там, представьте себе, достал хороших комбикормов по шесть рублей. И то у кооператоров-южан… Покрутишься вот так, покрутишься и плюнешь на всё. Себя-то прокормим. А городу как жить?

— И где же выход?

— А вот до тех пор, пока со стороны государства (именно государства — местные власти могут только указы перепечатывать) не будут приняты радикальные меры к возрождению села, дело не сдвинется с места.

Долго мы беседовали с бывшим председателем, а ныне фермером Кононовым. А потом Алексей Михайлович пригласил нас на своё картофельное поле. Действительно, есть на что посмотреть: несмотря на засуху, свеже зеленеет ботва, обещает добрый урожай.

— Поработать пришлось, признался хозяин, — и химпрополку делали, и многократное окучивание.

Рассказал Алексей Михайлович и о приспособлении, которое придумал к картофельному культиватору «КОН-2,8».

При окучивании надо землю выбрасывать из борозды наверх. А существующий культиватор просто её уплотняет. Это мешает росту клубней. Я вот и приспособил на него лапы на пружинах. Окучник на скорости очень хорошо окучивает и рыхлит землю.

— Вот вам и будущий миллион! — показали мы хозяину на его поле.

— Дал бы Бог!

Они приехали к нам в посёлок три года назад из Узбекистана. Но родился Пётр Андреевич Дианков в Карелии, жена его Фаина Соломоновна — на Украине. А соединила их война.

От звонка до звонка, как говорят, прошёл по её дорогам Пётр Дианков. Начал командиром пулемётного взвода под городом Луцком.

— Бои были жуткие, — вспоминает он. — Целый месяц мы продержались, несмотря на непрерывные бомбёжки и танковые атаки фашистов. Но сила солому ломит, пришлось отойти. Отступали с тяжёлыми боями, под Ровно я был ранен.

Это было первое его ранение. Недолгое лечение, и в составе сводного полка Дианков участвует в обороне Киева, получает в этих боях второе ранение. После госпиталя его направили в Северо-Кавказский военный округ, в город Грозный, где стояла курсантская пехотная бригада.

— Здесь встретился со своей будущей женой, — продолжает Пётр Андреевич свои воспоминания. — Она прибыла в Грозный в качестве военврача. Свадьбу справляли всей бригадой. Скоро уже 55-летие нашей совместной жизни.

А война продолжалась. Фронтовая дорога привела молодожёнов под Ростов, который фашистам пришлось оставить под ударами наших войск. Там лейтенант Дианков был ранен в третий раз.

— Это теперь офицеры ходят в такой же полевой форме, как и солдаты, — говорит Пётр Андреевич. — А в те времена фашистам легко было нас различать, и они охотились за командным составом.

Полтора месяца в госпитале, и снова — фронт, тяжёлые бои. На сей раз в Сталинграде. Пётр Андреевич помнит, как к ним в часть приезжали Н. С. Хрущёв и Г. К. Жуков.

— Георгий Константинович приехал на командный пункт нашей, 51-й армии, для того, чтобы скорректировать наступательную операцию. Коренастый, энергичный, жестикулировал, когда говорил. По всему видно — волевой человек. Никита Сергеевич запомнился тем, что на голове у него была уж очень обыкновенная шапка — не то что не генеральская, а даже не солдатская, в деревнях крестьяне такие носили. Подошёл, поздоровался, поздравил нас с началом наступления.