Евгений Афанасьев - Угол зрения

Сталинградская битва закончилась для Дианкова четвёртым ранением. Затем было освобождение Крыма, Белоруссии, Прибалтики, ликвидация Курляндской группировки немцев…

После Победы Пётр Андреевич Дианков, получив вторую группу инвалидности, вернулся в родной Петрозаводск, к своей довоенной профессии учителя.

Интересуюсь у супругов, а как они очутились в Узбекистане?

— Там остались после эвакуации мои родители, к ним и переехали, — пояснила Фаина Соломоновна. — Я-то из Одесской области. Кончила семь классов, поступила на рабфак, а оттуда — в медицинский институт. Как раз перед войной его закончила. На фронте пришлось проходить практику.

Пётр Андреевич и Фаина Соломоновна Дианковы

— Страшно, наверное, было?

— Ещё бы. Особенно запомнился мне первый бой, первый мой раненый. Пуля пробила ему шею, всего залило кровью. Я плакала, а он меня успокаивал: «Не надо расстраиваться, всё обойдётся!» Понимаете, не я его, а он меня! Мне это очень, очень запомнилось.

О том, сколько ей пришлось испытать и как она проявила себя в этих испытаниях, говорят её награды: ордена Красной Звезды и Отечественной войны, медали «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа».

И, раз зашла речь о боевых наградах, в семье их ещё пять, мужа — ордена Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды, медали «За оборону Сталинграда», «За оборону Киева».

— Живём мы нормально, — сказал на прощанье Пётр Андреевич. — Но тревожно за детей, за внуков. Как-то у них сложится жизнь? Слишком много резких движений делаем, особенно в последнее время. Тревожат события в Чечне. Нет слов, Грозный стал рассадником всякой шушеры, мафии, преступных элементов, которые туда понаехали. Без хирургического вмешательства, наверное, нельзя было обойтись. Но надо поступать очень осторожно. Мы-то чеченцев знаем, это очень гордый и упорный народ. Так и хочется сказать: одумайтесь, люди, хватит всё-таки войн! Мы, ветераны, знаем: нет ничего дороже, чем мир на земле.

Сколько у нас их, умирающих или уже умерших деревень… В одном только хрединском краю насчитали с десяток: Гавриловка, Боротно, Костолыжи, Ситенка, Ручьи, Вавиленка, Перстятка, Сикучи, Сидоровщина. Каждое из этих селений было когда-то целым колхозом. Производили в «Крестьянском монолите», «8 марта», «Первое мая», «Смерти интервентам» и других хозяйствах молоко, мясо, сеяли лён, хлеба, выращивали картофель. Но, как говорят, было, да быльём поросло. Сейчас в этих когда-то многолюдных селениях осталось в лучшем случае по два-три дома, да и те в большинстве с заколоченными на зиму окнами.

О причинах умирания наших деревень говорилось неоднократно. Одна из них — бездорожье. Надоело людям месить грязь по деревенским просёлкам, вот и потянулись они к цивилизации, к городу.

Сейчас наши власти, наконец-то, спохватились, стали строить и на селе приличные пути сообщения. До Боротно, где мы недавно побывали, добрались через Горбы по гравийному шоссе, а из Горбов буквально летели на своем «УАЗике» с ветерком по свежему асфальту. Проложен он здесь в прошлом году на Боротно, Збуд и Горки. Считанные километры остались, чтобы закольцевать эту дорогу с другой шоссейкой, идущей из Николаево в Новгородскую область.

Но не слишком ли поздно спохватились? Заманит ли асфальтовая дорога людей в глухомань, где былые поля и пашни уже превратились в лесные заросли? И всё-таки есть в наших селеньях нечто такое, что притягивает сюда человека. Это память предков. В Боротно её олицетворяет храм, уже разрушающийся, но всё ещё величественный в своей красоте. Обряды в нём уже давно не совершаются, но люди сюда приезжают, чтобы на кладбище почтить память умерших.

А сколько таких заброшенных храмов ждут своего часа в покинутых и ещё существующих селениях? Не с их ли осквернения и началось разрушение общества?

Предки наши начинали возводить селение с постройки церкви. Может следует возродить эту традицию — воскрешать умирающие деревни с восстановления разрушенных и поруганных храмов.

На районной отчётно-выборной конференции ветеранов войны и труда, <���…> разговор меньше касался вопросов внутриорганизационных и больше — сегодняшних насущных проблем жизни района и страны, в стороне от решения которых не намерено оставаться старшее поколение. Мы представляем читателям основные положения выступлений на конференции некоторых её участников.

Ветеран труда из совхоза «Первомайский» Н. Н. Данилов считает, что наша главная беда — продолжающийся пресс командно-административного аппарата. По-прежнему на одного работающего приходится несколько командиров. Выход из создавшегося положения, по мнению Николая Николаевича, — создание крестьянских хозяйств. Подтверждение этому — успешная работа так называемого личного сектора. Так, около трети из реализованного в прошлом году хозяйством молока продали государству владельцы личных коров. 56 тонн этой продукции сдали на молокоприёмные пункты ветераны. А что если взяться за это дело молодым силам? И они готовы. У самого Данилова двое сыновей механизаторы. Они всё умеют и к работе привычны. Таким бы технику да землю в собственность — работа по-иному повернулась бы. Но помыслы на сей счёт не находят поддержки у руководства совхоза.

Об иждивенчестве, преступном отношении к земле, лесным богатствам говорил в своём выступлении бывший директор совхоза «Пламя», ныне председатель Марьинского Совета народных депутатов В. М. Николаев. Разве же это дело, когда собственные хлеба, травы оставляем под снег, а в обмен на корма для скота сплавляем редеющие леса. Кто их только не вырубает у нас. Было когда-то в районе два леспромхоза, теперь всевозможных лесозаготовительных организаций добрый десяток. И все пилят, рубят. Зеленел в совхозе за деревней Березица бор. Теперь там всё перемешано с грязью. В былые времена крестьянин умирал с голоду, а лес не продавал. Знал: это не только настоящее, но и будущее. А мы что делаем? Что оставим своим потомкам?

С тревогой и болью говорил ветеран об умирающих деревнях, из которых не прекращается отток молодой рабочей силы. А что если на месте этих исчезающих селений возродить новые крестьянские хозяйства?

Сейчас везде только и разговоров о том, что надо закреплять людей на земле. А делается всё наоборот. Вот, скажем, цена на мясо в совхозе поднялась до пяти рублей за килограмм. Чтобы пообедать, в столовой надо выложить два-три рубля. Даже с механизаторским заработком в этом заведении нечего делать. А как быть пенсионеру? Мы что, собираемся делать бизнес на народе? Кстати, настоящий бизнесмен понимает, что прежде чем взять с человека, надо в него что-то вложить. Хотя бы накормить.