Лариса Миллер - Средь бела дня

Ну что опять не слава богу?
Ну что тебе опять не так?
— Как что? Вот развезло дорогу,
С трудом даётся каждый шаг,
Вот среди ночи разбудили —
Проснулась ночью от гудка,
Дожди вот снова зарядили,
Вот жизнь так жутко коротка.

А можно мне сегодня поскулить,
В тебя уткнуться и слезу пролить,
Тебе поведать горести и бедки?
Хотя и нету у тебя жилетки,
Но есть зато огромная душа,
Которой можно тихо, не спеша,
Всё рассказать. А можно, что чудесно,
Пожаловаться вовсе бессловесно.

Мне день весь день даёт понять,
Что я должна его принять
И приголубить, и приветить,
И на любовь его ответить.
И разве можно не любить
Того, кто свет умеет лить,
И чья тропа так дивно вьётся,
И кто уйдёт и не вернётся?

В тоску никак нельзя впадать.
У нас ну просто нету времени
На то, чтоб плакать в зимней темени,
Ведь мы же ищем благодать,
Чей слабый отблеск или след
Морочит нас с утра до вечера.
И, значит, всем нам обеспечена
Работа до скончанья лет.

Ох, я так густо наследила
На свежевыпавшем снегу.
Синичка, что за мной следила,
Пропев: «Я тоже так могу»,
Слетела вниз, поставив крестик
Неподалёку от меня.
Ну вот и все, пожалуй, вести
Едва начавшегося дня.

Покуда мы живём под облаками,
Существенное путать с пустяками
Есть наша привилегия и наш
Ответ на жизни всяческую блажь.
И запятую путать с мёртвой точкой,
И тяжкие вериги с той сорочкой,
В которой родились, чтоб все лета
Земные путать звуки и цвета.

Итак, я приняла решенье:
Учиться надо воскрешенью,
Чтоб не бояться угасать,
Как луч, что может воскресать,
Как утро, что всегда уходит
И снова путь сюда находит,
Как блик небесный, как весна.
И зря лежала я без сна
Всю ночь, тоскуя, что так скуден
Запас мгновений. Лучше будем
У тех лучей уроки брать,
Что вновь пришли сюда играть.

Коль время бежит непременно вперёд,
То пусть меня тоже с собою берёт.
Хоть я небольшая поклонница бега,
Зато я поклонница свежего снега
И свежего ветра, и свежих вестей,
И скатерти свежей для званых гостей,
И свежих следов возле самой терраски,
И ранних небес после свежей покраски.

Запоминаю не обиды,
А только сказочные виды,
А только добрые слова,
И то, как росная трава
Погожим летним днём блестела,
И то, как синева густела.

О тихой гибели иллюзий
Пишу я в творческом союзе
С соседним клёном золотым,
Чей блеск рассеялся, как дым,
Кто обнищал и оголился,
Чей поздний лист под ветром бился,
Чтоб кончить так же, как и те,
Что, покружившись в пустоте,
Легли мне п о д ноги. И с ними
Живу я мыслями одними,
И даже, если повезёт,
Смогу продолжить их полёт,
Их танец под небес покровом,
Сказав о них летучим словом.

Надеюсь, что весна настанет
И на земле меня застанет,
Меня застанет на земле,
Дав новый шанс пожить в тепле
И вешним светом насладиться,
И даже заново родиться.

Не сомневаюсь — будущее будет.
Его, уж это точно, не убудет,
Коль мы поговорим о нём сейчас.
Ведь, может статься, в нём не будет нас,
Хотя поверить просто невозможно,
Что будет так же робко, осторожно,
Как и сегодня, утро наступать
И в воздухе струящемся купать,
В лучах своих купать и тех, и этих.
А мы с тобой, мой милый, будем в нетях.
А мы с тобой… Ну вот тебе и раз:
Хочу про «завтра» — говорю про нас.

Ты не спеши, ты погоди,
Ты ухо приложи к груди
Мгновенья хрупкого и слушай,
Как дышит то звончей, то глуше
Оно, и душу отведи,
Следя неспешно, как оно,
С летящим снегом заодно,
Свою переживая бренность,
Свою тщету, свою мгновенность,
На снежное ложится дно.

Я сделана так, что мне много не надо,
Чтоб слышать дыхание близкого ада.
Я сделана так, что и кромки небес
Мне хватит, чтоб верить в возможность чудес.
Меня мама с папой так дивно скроили
И так на заре моих дней окрылили,
Что, поводов хоть и хватает для слёз,
Я верить в звезду продолжаю всерьёз.

Да кто б ты ни был — август, май,
Сырой апрель, — прошу, поймай,
Поймай меня в густые сети.
Даруя шанс пожить на свете,
В тугих сетях своих сжимай.
Хоть теснота твоих тенёт
Отнюдь не сахар и не мёд,
Они для смертных — чудо, диво,
Мечта. Ведь им альтернатива —
Сиротский в пустоту полёт.

Ты кто — судьба неумолимая
Иль купина неопалимая?
И верить надобно чему? —
Тому, что смертны, иль тому,
Что мы горим, горим и светимся
И что, расставшись, снова встретимся?

А коль на свете есть кому летать,
То, значит, есть кому похлопотать,
Кому похлопотать о нас с тобой
Пред горделивой высью голубой.
Вон сколько всюду лёгоньких синиц
И снежных хлопьев, падающих ниц, —
Короче, тех, кто, побывав в верхах,
Осведомлён о песнях и стихах
И может так устроить, чтоб у нас
Не иссякал вовеки их запас.

А я весну такую ясную
Тяну, тяну, как букву гласную,
Как букву «а», как букву «о».
Жизнь хороша без всяких «но».
Она и вешняя, и волглая,
Одно лишь плохо — что недолгая.

Весной почему-то особенно ясно,
Что жизнь без меня обойдётся прекрасно,
Легко обойдётся без этих, без тех,
И нет никаких несмываемых вех,
И новенькой трелью, капелью, речами
Всё весело смоется, точно ручьями.

Весна придёт и станет хлопотать,
И заведёт опять свои порядки,
И фирменный свой воздух горько-сладкий
Подарит. А чтоб было, где витать,
Куда сбежать, сказав земле «пока»,
Летучие скроит нам облака.