Сергей Виноградов - Город, которого нет

В каждом старшем классе в то время выпускались свои стенгазеты, но в этих редколлегиях мне было почему-то не интересно. Видимо, не тот масштаб! И уже, будучи в выпускном классе, помню, оторвался по полной программе, единолично выпустив школьную стенгазету. То, что она заняла всю стену, это одно. Но все заметки, причём многие в стихотворной форме, писал сам, все карикатуры и шаржи рисовал сам, хотя, скажу честно, рисовальщик из меня был никакой. Фотографии делал сам — всё-таки у меня была тридцатирублёвая «Смена» — фотоаппарат по тем временам «крутой». Даже оформлял и вешал сам. На второй подобный эксперимент меня уже не хватило — надо было готовиться к выпускным экзаменам.

Следующим этапом моей корреспондентской работы стала уже самая настоящая взрослая газета — «Красная звезда», а я на два года стал её нештатным военным корреспондентом, рассказывая о жизни нашего гарнизона в Группе советских войск в Германии. Мне тогда было чуть больше восемнадцати. А через год после демобилизации получил даже весь свой гонорар. Первый в своей жизни. Потом начал писать в «Трудовую славу», причем, не помышляя даже о том, что скоро стану её штатным корреспондентом. А так как значительную часть моей милицейской службы мне довелось работать в медвытрезвителе с прекрасным начальником Николаем Васильевичем Дуничевым, то мы с ним и организовали целый цикл антиалкогольных материалов, которые регулярно печатались в нашей районке все два года моей службы в Тихвинском ОВД.

Работая в газете и на радио, часто приходилось участвовать в заседаниях профкома ТПО“„КЗ — крупнейшего в городе промышленного предприятия

О своей работе в газете рассказывать не буду, так как кое-что ты уже знаешь. А если уж очень интересно, можешь почитать мои первые корреспонденции в «Трудовой славе» за 1975 год, которые сам найдёшь в этой же книге. Лет через двадцать в Тихвине появилась ещё одна общегородская газета «Дивья». С главным редактором которой — Сергеем Николаевичем Емельяновым мне также довелось посотрудничать в самые первые годы её становления. К сожалению, экономические обстоятельства того непростого времени не позволили полноценно организовать выпуск первого приложения к газете — «Зеркало». В его единственном выпуске, который полностью готовил я, были затронуты в первую очередь темы нашей исторической памяти и культуры. К сожалению, это первое «Зеркало» в четыре полосы не сохранилось даже у меня. Но зато вполне удачно прошёл не через один десяток номеров выпуск специальных тематических страниц «Социальная защита», полностью посвящённых жизни и проблемам наших ветеранов. Причём это я смог сделать благодаря, прежде всего, постоянной поддержке и помощи со стороны Ольги Николаевны Большаковой. И эти страницы, думаю, для своего времени были очень полезны и интересны.

«Радио — моя любовь»

В 1979 году я перешёл на заводское радио Тихвинских производств объединения «Кировский завод», которым тогда руководила Галина Ивановна Соловьёва. И это, пожалуй, были самые важные в моей жизни годы.

Через 20 лет мой голос вновь зазвучал в местном эфире. На записи в студии 21 января 2016 года

Именно здесь я окончательно почувствовал себя журналистом. Что потом позволило уже значительно увереннее чувствовать себя в роли заведующего корреспондентским пунктом творческого объединения «Область» Ленинградского комитета по телевидению и радиовещанию, который включал кроме Тихвинского также Бокситогорский, Лодейнопольский и Подпорожский районы. А затем главным редактором студии «Радио Тихвин» вместе с замечательными коллегами — Еленой Григорьевой и Леонидом Степановым. И опять же остаётся с грустью сожалеть о том, что, по крайней мере, у меня не сохранилось ни одной из наших телевизионных и радио передач.

Потом пришла эпоха лихих 90-х годов. Была создана самостоятельная студия радиовещания «Радио-Тихвин»» и целая пятилетка моей радийной работы. А это уже самые любимые мои годы. Радует, что студия по-прежнему выходит в эфир. А в январе 2016 года впервые за 20 лет мой голос вновь прозвучал в местном эфире. Может быть, кто-то и вспомнил и узнал его.

Особо не могу не вспомнить о человеке, который, безусловно, любил тихвинское радио даже больше, чем я, и посвятил ему всю жизнь. Это Валентина Дмитриевна Венедиктова. Её голос звучал из чёрных бумажных «тарелок» в тихвинских квартирах уже тогда когда я ещё, пожалуй, и не родился. А потом ещё долго-долго — не одно десятилетие. Она была настоящий советский профессионал и мой хороший друг и наставник.

Так что, мой юный друг, чтобы почувствовать себя профессионалом в чём-то нужны долгие и долгие годы терпеливой работы. Не знаю, как сложится у тебя, но меня лично радует, что я всё-таки пригодился именно здесь — где родился, где вырос и где живу. И не беда, что того города, в котором я сформировался как человек, полезный обществу, уже нет. Но он, зато остался в моей памяти.

Совсем недавно приснился мне сон. Я, конечно, как образованный человек, во сны не верю. Но не в этот раз. Приснился мне мой дед. И видел я его так отчётливо, что даже наяву не смог бы так вспомнить его лица. А ещё мне приснилась деревня, в которой ещё совсем малолеткой побывал я всего дин единственный раз. Это была деревня моего деда и моего отца. И хотя я рассказал тебе о городе, в котором теперь живёшь и ты, но как нет уже того города моего детства, так и нет этой деревни. И, может быть, поэтому я хочу рассказать тебе и о и ней. Ведь в твоей жизни такой деревни у тебя уже не будет.

Я никогда в своей детской жизни не расспрашивал отца о том, каким было его детство, кем были его родители. Да и он почему-то на эту тему со мной не разговаривал тоже. Единственно, что знаю, семья у моего деда Павла была очень большая — одиннадцать или двенадцать детей и мой отец был в ней далеко не старшим среди сестёр и братьев, хотя и не самым младшим.

К тому времени, когда я подрос лет до пяти, в деревне этой, которая называлась Островок, жила лишь младшая сестра отца — тётя Маша, все остальные разъехались по всей стране: в Сибирь, на Урал, в Вологодскую область. Возможно, ещё куда-то. Многих из них я так и не видел ни разу. Среди отцовых братьев слышал только их имена Иван, Андрей, Александр. Александр погиб впервые дни войны. Дядя Андрей в мои детские годы работал лесничим. Дядя Иван жил в Вологодской области. Их я знаю и помню. К сожалению, как и отца, их, давно уже нет.

Главной достопримечательностью деревни, куда я однажды всё-таки приехал вместе с отцом, был большой двухэтажный дом, который построили братья ещё до войны для всей большой семьи. Правда, в 1956 году он уже пришёл в полное запустение и стоял с заколоченными окнами. К тому времени умер и мой дед. Остался живым только большой яблоневый сад. Тогда я понял, откуда в августе отец привозил яблоки — мешками, а бабушка делала из них столько варенья, что хватало его, чуть ли не до нового яблочного сезона.