Сергей Виноградов - Город, которого нет

Деда своего почти не помню, не помню, даже как он появился у нас дома на Марксе. Припоминаю лишь, что своей густой бородой он мне чем-то напоминал Маркса, портрет которого к тому времени я уже видел однажды на праздничной демонстрации.

Позже, когда я учился в школе, придурковатый Миша, очень добрый мужик и большой пьяница, с которым я как раз и познакомился в мой единственный приезд в деревню, при не очень частых «гостевых наездах» к нам домой, рассказывал, что они с дедом провели вместе пятнадцать лет на сибирской каторге. Но ему я не очень верил, хотя кто его знает. Да и спросить теперь не у кого, и надо ли? А в то моё детское время лучше было об этом вообще помалкивать.

Итак, однажды в августе отец в очередной раз засобирался в деревню — яблоки поспели, а в деревне ещё и праздник намечался — яблочный Спас. Не помню, я или кто-то ещё предложил взять меня с собой. Во всяком случае, в деревню я с ним поехал — на целых три дня! Но сначала обязательно расскажу тебе, как мы туда добирались.

Сначала ехали на самой настоящей «полуторке». В кабине было тесно, поэтому всю дорогу я просидел у отца на коленях. Наконец приехали в деревню Горка и остановились у кладбища. Распрощавшись с шофером, пошли прямо к видневшейся через заросли кустов и ограды могил полуразрушенной церкви.

Там был похоронен мой дед. Теперь, конечно, если бы я и захотел, то вряд ли бы нашёл то место, но знаю, что отец сюда всегда приходил в каждый свой приезд. Ведь здесь была похоронена и его мама — моя бабушка, которую я никогда и не знал.

И только потом, минуя местную пекарню, где мы запаслись несколькими огромными буханками деревенского хлеба, минуя дорогу, уходящую неизвестно куда, свернули прямо к болоту, которому, похоже, не было ни конца и ни края. Август в тот год был дождливым. Во всяком случае, в день нашей поездки шёл дождь. Хорошо, что у отца была плащ-палатка, наверное, ещё с войны. Да и я был тоже замотан чем-то не промокаемым.

Прихватив несколько огромных кольев, видимо, приготовленных заранее, мы пошли прямо в болото. Что мне говорил отец, не помню. Но я строго следовал его инструкциям, хотя и был достаточно напуган этим «походом». Под ногами что-то постоянно чавкало и булькало. Откуда мне было знать, что это выходил болотный газ. А квакающие и прыгающие вокруг лягушки совсем не кусаются. Про комаров не помню. Так как шёл дождь, они меня, видимо, не сильно доставали.

Через такие болотные «лужи» отец переносил меня на руках

Остановились, наверное, только тогда, когда и деревни уже было не видно. А вокруг одно болото. И вдруг что-то огромное пролетело у меня над головой. Оказалось, это был рыже-серый журавль. Потом я ещё несколько раз видел этих красивых птиц почти рядом. И даже слышал их курлыканье. Так близко потом во взрослой жизни я больше журавлей не видел никогда. Если только высоко в небе, когда они пролетали на юг над городом, да ещё в ленинградском зоопарке. Но это не в счёт.

Примерно через такие же камыши пришлось пробираться мне в деревню моего деда и отца

Жерди, взятые отцом, весьма пригодились, а в самых топких местах я преодолевал болото, сидя у отца на шее. Он, наверное, и сам радовался, что я совсем не толстый и весь в него. Сколько часов мы так шли, не знаю. День был серым и скучным, хотя явно ещё не вечер. И вот за редкими тощими деревцами проглянули первые дома. И впрямь, самый настоящий остров среди болота. Промокшие и усталые, во всяком случае, я, мы наконец-то выбрались на сушу. Прошли ещё немного по тропке уходящей вверх и вот передо мной деревня. Рассматривать её красоты уже как-то расхотелось. Скорее бы на тёплую печку. Ведь в деревенском доме она обязательно есть!

Дом тёти Маши оказался на самой дальней окраине деревни. Только разве это дом? Какая-то покосившаяся избушка с окнами, почти вросшими в землю. Но из трубы валил дым. Значит, нас ждали. Едва мы по-хозяйски открыли входные двери, нас обдало тяжёлым, наполненным незнакомым мне деревенским воздухом. Оказывается, к дому примыкал хлев, в котором проживала корова «Дунька». Меня тётушка встретила радушно. Тут же напоила горячим чаем с яблочным вареньем. А потом ещё и парным молоком — прямо из-под коровы. Уже вечерело. Вся праздничная программа предполагалась завтра. Так как завтра было воскресенье. Отец с дедом Мишей сели что-то пить и вести свои взрослые разговоры. А меня устроили на тёплой печи, где я и проспал, уставший за день, до следующего утра. Пока я спал, приехала мама. Оказывается, она была умнее нас и в болото не полезла. Значит, кто-то её подвёз. Спрашивал ли я её об этом, уже не помню.

Утром меня разбудил шум в сенях. Оказывается, это дед Миша устроил какую-то «разборку» с упрямой Дунькой. Кстати, он был в нашей семье совершенно чужой человек. Пришлый — так сказала как-то о нём моя тётя. Появился он в деревне вместе с моим родным дедом. Да так и остался здесь жить. Видно, никого у него больше не было. Помогал по хозяйству — как ни как лучше такой мужик в доме, чем ни какого. Это тоже выражение моей тётушки.

Пока тётушка с мамой колдовали у печи, видимо, готовя всем завтрак, а мой отец куда-то с утра пораньше уже ушёл, я решил самостоятельно совершить небольшую экскурсию на деревенскую улицу. И как раз некстати. Через несколько минут я уже ворвался в дом весь перепуганный, перепачканный и с таким рёвом, что было, наверное, слышно всей деревне. Что произошло? Просто, первым с кем я здесь познакомился, оказался колхозный бык Яшка. Подробностей уже не помню, но то, что я бежал от него со слезами, это было точно. Желание посмотреть деревню сразу как-то пропало. Но ненадолго.

После завтрака мы пошли гулять с мамой. Так надёжнее. Сразу же встретили папу. Он возвращался из леса — с ружьём и рябчиками. Но я этих почти, что воробьёв, есть потом всё равно отказался. Деревня Островок оказалась совсем маленькой. За пять минут можно было пройти её из конца в конец. А посередине деревни было большое озеро. Жаль, кораблика у меня с собой не было. На самом деле, озеро оказалось самой обычной лужей, заполненной трёхдневными проливными дождями. А вот и дом моего деда. Почти новый. По сравнению с тётушкиной избой. Окна только почему-то заколочены? Дом этот стоял как раз в середине деревни. А за высоким, почерневшим от времени забором, сад весь увешанный яблоками. Был бы я постарше, вмиг бы организовал местных мальчишек в поход за этот забор, как мы потом часто делали, правда, чуть повзрослев. Но мальчишек в деревне не было. Одни старики.

Вечером, а дождь к тому времени и вовсе кончился, и стало даже душно и темно, начался праздник. Прямо к дому деда принесли столы и ещё что-то и у единственного на всю деревню столба с фонарём начались пляски и песни. На единственной гармони играл мой отец. А я и не знал, что это у него так хорошо получается. На меня уже почти никто не обращал внимания. Я, конечно, полазил немного в саду. Потом мне одному стало совсем скучно. И мама увела меня спать.