Нина Кондратковская - Сердце-озеро

Сколько вод и меженных, и полых
Быстрый Сим под кручами пронес!
Сколько сказов, грустных и веселых
Расплескал его широкий плес!
Век промчался конницей стоглавой,
Новый век летит во весь опор,
И звучат не стонами, а славой
Откликные гребни синих гор.
Замела беспамятная вьюга
Повесть про судьбину беглеца.
Бабка Анна сказывала внукам,
Да, видать, не всю, не до конца.
Ей хотелось свадебного пира,
Золотого меду допьяна,
Только смерть старуху торопила —
Свадьбы не припомнила она.
Нарекли Игнатьевской пещеру,
И дошло преданье сквозь года,
Что названье каменному чреву
Старец дал, неведомо когда…

Кто-то выйдет бережно на берег,
Не надломит ветки у куста,
Сердце лесу горному доверит,
Тихо скажет: здравствуй, красота!
Да не кто-то — это мы с тобою
Суету в сторонку отмели
И пришли с заботой и любовью
Погостить у матушки-земли.
Будто в чистой горнице ступаем
По ее цветным половикам,
На поклон идем к пернатым стаям,
К заповедным чистым родникам.
И в пещере, в этом древнем храме,
Строгому величию дивясь,
И свою найдем живую связь
С миром,
человечеством,
веками.

Жил да был в горах
Молодой батыр,
Портяной кафтан
Износил до дыр.

Обирал его
Хитроумный хан,
Обещал ему
Шерстяной кафтан.

Ничего не дал,
Как всегда, надул,
Да опять позвал,
Насулил посул:

— Ты мне будешь сват,
Ты мне будешь брат,
Ты найди мне след,
Где закопан клад.

Как мне снится сон
Тридцать третий год,
Что в горе крутой
Есть потайный ход.

Там стоит сундук,
И висит замок,
Да никто его
Отпереть не смог.

— Ты скажи мне, хан,
Это что за клад?
Я пройду тогда
Сорок гор подряд.

— Кабы знал я сам,
Так родню б послал,
А родню б послал,
Так тебя б не звал!

Сам ходить я стар,
Кривоног да слеп,
Я бы слуг послал,
Только веры нет.

Ты один, батыр,
Некорыстен был,
Я хочу, чтоб ты
Мне казну добыл.

— Ладно, хан-ака,
Я и так в долгах,
Те долги отца
Затоптали в прах.

Как смола в золе,
Мать истаяла
И должок в завет
Мне оставила.

Что сундук таит,
Не возьму я в толк,
Только кладом тем
Ворочу свой долг.

Не забыть мне, хан,
Твоей милости!
Не простой мне клад
Надо вынести…

И пошел батыр
К Иремель-горе,
И припал батыр
К земляной коре.

— Ой, лесная цветь,
Боровая тля,
Ты скажи-ответь,
Что хранит земля?

И на зло ль врагам,
Во добро ли нам
Тайный ход искать
Посылает хан?

Мурава шумит,
Мошкара звенит,
Белый груздь скрипит,
Черный жук гудит:

— Как вперед пойдешь
Ты по солнышку,
Так в горе найдешь
Вольну волюшку.

А лежит она
Ровно триста лет!
Кладу славному
И цены-то нет.

Как приметишь лаз —
Тут не твой черед:
Пусть полезет хан
Головой вперед!..

Ты хозяин здесь,
А не бедный гость,
Ты возьми земли
На дорогу горсть.

Если жаркий пот
Землю вымочит,
В горький час тебя
Она выручит.

Положил батыр
За рубаху ком
Той земли родной
С муравьем-жуком.

Обошел батыр
Семь высоких круч,
Ноги в кровь разбил
О кремень горюч.

Шел, где рылся крот,
Где парил орел,
На глубокий ход
Через день набрел.

Тут сморил его
Небудимый сон,
Как брусничный сок
Стынет кровь на нем.

Спит всю ночь батыр,
Спит еще полдня,
Старый хан велит
Снарядить коня.

Да зовет собак,
Чтоб вострили нюх,
Чтоб вели его
На холопский дух.

Отыскался след
На траве густой,
Хан ползком ползет
По горе крутой.

Не шелохнет лист
На глухой тропе,
Хан ползком ползет
С топором в руке.

Крепко спит батыр,
На весь бор храпит,
А в комке земли
Муравей не спит.

Муравей шуршит,
В ухо жук жужжит:
— Ой, вставай, батыр,
К тебе хан спешит!

Укусил мураш
Его в правый глаз,
Разбудил от сна,
От беды упас.

Хан дрожит-сопит,
На зубах оскал:
— Выноси, батыр,
Что в горе сыскал!

— Ты, хозяин, нес
На меня топор,
Сам туда и лезь,
Коли так хитер!

Чтоб ты, старый пес,
Носом в землю врос! —
И сошел батыр
На озерный плес.

Разъярился хан:
— Пособи, шайтан!
Силу дай рукам
Да кривым ногам!

Как раздался хан,
Стал высок-широк,
В заповедный лаз
Не просунет ног.

Ошалел, пополз
Головою вниз,
Корешки берез
Вкруг него сплелись.

Ясный свет прожег
Темноту вокруг,
Как сломал замок
Да открыл сундук.

Да на белый свет
Волю выпустил.
Тут пришел конец
Ханским хитростям.

Под землей лежит,
Каменеет враг,
Наверху торчит
Великан-башмак,

А большой каблук,
Что людей топтал,
Серой глыбой стал,
До небес достал.

Жил на свете мудрый человек,
Доживал в заботах долгий век,
И перед кончиною своей
Он призвал джигитов-сыновей:
— Оставляю всем троим завет:
Поглядите, дети, белый свет,
Испытайте силу, честный труд.
А завет в земле хранится, тут,
Где постройте мне навечно дом
Под березой на холме крутом.
А пройдет семь лет — и в этот час
Все добро, что я скопил для вас,
Капля в каплю, будто в сотах мед,
Вам из сердца в сердце перейдет.

Схоронили старика сынки,
Спать легли в кибитке у реки,
Но не дремлет старший сын Салим —
Клад отца маячит перед ним.
Он встает, от жадности дрожит:
«Может, золотишко там лежит?
За семь лет успеешь околеть,
А богатство выроет медведь!»
Средний брат Садык не жмурит глаз:
«Может, спрятан там большой алмаз?
С голоду зачахнешь за семь лет,
А барсук утащит самоцвет!»
Лишь Абзака не тревожит клад.
Крепко спит меньшой беспечный брат.
А у старших жаркий спор идет,
Кто к рукам наследство приберет.
И спешат к холму за вором вор.
Ночь темна, не виден их позор.
Люди были — нет уже людей,
Каждый зверя лютого лютей.
Пересилить жадность не смогли,
За ножи схватились, полегли…
Встал Абзак. Заря плыла с низин.
— Ай, проспал я, непутевый сын!
А мои два брата-молодца
Первые послушались отца!
Что ж, пойду на добрые дела,
Чтобы совесть чистая была.
Я отцовский выполню наказ
И завет приму в урочный час.