Анатолий (Джордж) Гуницкий - Осторожно! Играет «Аквариум»!

Пой, пой, лира,
О глупостях Древнего мира,
О бешеном члене сатира и о тщете его ремесла;
Пой, пой, лира,
О возгласах «майна» и «вира»,
О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла.

Пой, пой, лира,
О тайнах тройного кефира,
О бездуховности клира и первой любови козла.
Пой, пой, лира,
О том, как с вершины Памира
Она принесла мне кумира, а потом унесла.

Пой, пой, пой…
Пой – и подохни, лира!

Служенье муз не терпит колеса,
А если терпит – право, не случайно,
Но я вам не раскрою этой тайны,
А лучше брошу ногу в небеса.

Ты возражаешь мне, проклятая роса,
Ты видишь суть в объятии трамвайном,
Но все равно, не верю я комбайну —
Ведь он не различает голоса.

Таинственный бокал похож на крюк,
Вокруг него рассыпаны алмазы…
Не целовался я с тобой ни разу,

Мой омерзительный, безногий друг.
Упреки я приму, но лишь тогда,
Когда в пакгаузе затеплится вода…

Когда мы были молоды,
Мы все носили бороды,
Мы все растили волосы
И пели ясным голосом,
Теперь – другой расклад,
Дороги нет назад…

Зеркала вы мои, зеркала!
Потому что я пьяница, что ли,
Возвращаюсь я к вам поневоле,
Позабыв про другие дела.
Зеркала вы мои, зеркала!

Гастроном на улице Ракова
Был построен зодчим из Кракова,
Но о нем забыла История,
Вот такая, брат ебатория [8] Слово на букву «е». …

Издалека течет река,
Ей жить осталось года три,
В объятьях черного крюка
Она умрет, а ты смотри:
Там на горе, у трех осин
Гуляет полуидиот,
Жует он сгнивший апельсин
И корочки плюет вперед.

Он шел упорно и упрямо,
Он верил в старую сову,
И у дверей святого храма
Ему сломали голову.
Он умер… Ну а что сова?
Цела, здорова и жива!

Зачем меня ты надинамил,
Неужто ты забыл о том,
Как мы с тобой в помойной яме
Одним делились косяком?

Зачем меня ты кинул круто
И тем порушил мой ништяк?
Теперь в пещере абсолюта
Не пашет мой постылый квак.

Зачем разбил двойную Заппу?
Какую, правда, не скажу…
Зачем украл мой шуз из драпа?
Его мне сдал месье Эржу.

Зачем ломы воткнул мне в спину
И крюк вонзил в мой рыжий ус,
Зачем залил мне в уши глину
И тем разрушил наш союз?

Друзья, давайте все умрем.
К чему нам жизни трепетанье?
Уж лучше гроба громыханье
И смерти черный водоем.

Друзья, давайте будем жить
И склизких бабочек душить,
Всем остальным дадим по роже,
Ведь жизнь и смерть – одно и то же…

У императора Нерона
В гостиной жили два барона,
\И каждый был без языка,
Что делать, жизнь нелегка.

У императора в гостиной
Изрядно отдавало псиной.
При чем здесь пес? Оставь вопрос,
Спеши к восходу, альбатрос!

Крюкообразность – мой девиз,
Мадонна Литта – мой каприз,
Ромашки ем я вместо чаю,
Но пастухов не привечаю,

Твердые розы ем с утра,
Когда ж приходят дохтура,
Я им в лицо слюною едкой
Плюю вонючие объедки.

Что лучше, пена или дом?
Давай-ка вместе поразмыслим,
Тогда, дай Бог, все наши мысли
Исчезнут в небе голубом…

Хочу я быть совсем слепым,
Чтоб торговаться ночью с пылью,
Пусть не подвержен я насилью
И мне не чужд порочный дым.

Я покоряю города
Истошным воплем идиота,
Мне нравится моя работа,
Гори, гори, моя звезда!

Приди ко мне, мой муравей,
Как рудокоп в туман приходит,
Лишь альтруисты в злате бродят,
Мой муравей…

Пропой мне песенку свою,
Про обескровленную башню,
Про наступленье дней вчерашних,
Мой муравей…

Сожми в объятиях меня,
Как гладиатор птицу губит,
Как экскаватор землю любит,
Мой муравей…

Слепа я с детства – пустяки,
Глаза мне сделаешь отверткой,
Дремучей, суетной и верткой,
Мой муравей…

Финская баня, где ты сгоришь,
Глупый царевич, зря ты хрипишь.
Я ненавижу город Париж,
Скоро, о скоро ты, баня, сгоришь.
Прочь! Я вздымаю к вершинам пилу,
Скачет буравчик, скрипит на полу.
О, быстроглазый дядька урод,
Скоро, о скоро, порву тебе рот.

Граф Гарсиа – известный хулиган,
Подверг насилью королеву Анну.
Граф Гарсиа – могучий пироман,
Не раз был глупым дворником обманут.

Судьба его нелепа и грустна,
Ведь мозг спиной он потерял в тумане,
Осталась лишь материя одна…
Несчастный граф, топи себя в сметане!

Бьет колокол, похожий на окно,
Все птицы обескрылены давно,
В саду судьбы распахнута калитка
И плачет безутешно маргаритка,
И даже Драхма, старый Бог,
Здоровьем стал на редкость плох,
Все потерял свои он лики
И гонит спирт из земляники.

Я знаю места,
Где в тени золотой
Бредут янычары посмертной тропой,
Где дом покорен,
Где соленый забор,
Где проповедь вишням читает прибор.

Я знаю места,
Где цветет концентрат
Последний изгнанник, не ждущий заплат,
Где розы в цвету,
А кафтан в серебре
Где пляшут колонны на заднем дворе.

Верблюд-архитектор
Войди в мою жизнь
Твой череп как вектор
В карманах чужих

Цветок из могилы
Зовет меня в лес
Спаси меня, милый…

Позвольте мне спеть менуэт земледельцу
Прославить осла у него во дворе
Он землю вскопал на заре в январе

В ночном колесе потемнели проклятья
Телега стоит на краю фонаря
Дыханье быка пролетает не зря

Ударил в набат умирающий пахарь
Его на погост провожает сватья
Телега стоит на краю забытья

Что толку быть собой,
Не ведая стыда,
Когда пятнадцать баб
Резвятся у пруда;
Нагие поезда,
Пустые города,
Пришедшие, увы,
В упадок навсегда.