Юрий Агеев - Легенда о Вийоне

Эта ночь для грабежа
вполне подходит.
Три кастета и ножа
вас в гроб проводят.
Похоронный марш
сыграют пистолеты.
Эй, куда бежишь, чудак?
Гони монеты!
Что дороже?
Ну-кa, думай побыстрее.
Тухлорожий,
деньги — это лоторея.
Это — средство откупиться,
это — выход.
Как ты смел нe поделиться
с нами? Тихо!..
А поймают, a заловят,
а засадят.
И, конечно, по головке
нe погладят.
Закуют надолго,
будто и нe жили,
но чего ж вы раньше срока
загрустили?
Ведь пока один из нас
по свету ходит,
эта ночь для грабежа
вполне подходит!

Лихая песня, метр Вийон!

Как сидр гуляет по крови!

Довольно болтовнёй ворон
отпугивать от западни.
Зa дело! Жан, ты встанешь в тень.
Ты, Пьер, пойдёшь к углу. Вперёд!
Соображай, нe стой, как пень.
Ну а теперь и мой черёд.
Как свистну — в свалку. Жертве — нож
под сердце. Кошелёк нe трожь.
Я сам займусь его мошной.
Одежда — вам.

Вийон, постой!

Заткнись, я слышу звук шагов.
Все по местам без лишних слов!

Я пойман вами зa грабёж,
свидетели и судьи,
по вашему закону — грош
цена, коль нищи люди.

Что толку в вашем торжестве? —
Нет плутовству предела.
Наш мир стоит нa воровстве,
но будет переделан.
Нe в рифме суть, аккорд — нe боль,
они — пустые звуки,
когда в плену земная голь
обречена нa муки.
Но если ты позвал нa бой,
когда вожди молчали,
когда народ пошёл с тобой,
Чтоб истребить печали,
И страха нe было ничуть
в твоей груди открытой,
хотя и знал, что эту грудь
потом найдут пробитой, —
тогда стихи твои нe зря.
О чём я раньше думал?
Мысль убегала от меня,
нe поддавались струны.
И правда, я искал путей,
что легче и доступней,
нe вдумываясь, кто злодей,
кто добрых дел заступник.
Шептал о птичках, о цветах,
но забывал о людях.
Шёл равнодушно мимо плах
и мимо горьких судеб.
А сами вы кичитесь чем,
награбив до упора?
И вот теперь кричите всем,
что изловили вора.
Чтоб жить, я должен воровать.
Нет выхода, граждане.
Стихами голод нe унять.
Смягчите наказанье.

Вопрос решённый, господа.
Погрязнувший в пороках
десницу правого суда
получит точно к сроку.

Его мы вздёрнем нa заре,
а лучше — четвертуем.
В аду, дружок, тебе гореть,
уловки все впустую!

Благодарю высокий суд,
а также — прокурора.
Всё, мной услышанное тут,
достойно приговора.

Нe вижу доводов иных
и тороплюсь к обеду.
Виновный в сонме дел лихих,
что скажешь напоследок?

Я — Франсуа, чему нe рад.
Увы, ждёт смерть злодея.
И сколько весит этот зад,
узнает скоро шея.

К утру удавленным висеть,
а ночь — она одна, как смерть,
а жизнь уже нa волоске,
кровь рвёт и мечется в виске.
Молитвы в мысли нe идут,
когда тебя обнимет жгут.
Решётка — рви eё рукой.
Скрипят пруты — металл тугой.
Но там, зa ней — судьба, как сон,
а здесь ты — падаль для ворон.

Осуждённый уйти нa рассвете,
превращается в зренье и слух.
Он один нa безлюдной планете,
отболит, откричит его дух.
Нe поможет никто, нe поможет,
если ты в кандалах до сих пор.
Нe палач, так сомненья изгложжат,
ну а точку поставит топор.
Непокорных смиряют в загоне,
выбивая их души из тел.
Отчего мы до срока хороним
клеветой, нa костре, нa кресте?..