Евгений Кискевич - Ноктюрн душе

Помню, после депортации четы Лепехиных, на этом чердаке долго валялась куча их книг, выброшенных из их квартиры новопоселившимися жильцами <���…>

Бюст — вот это интересно! Неужели это тот самый?! Тогда ему его никто не подсунул! Но, всё-таки, все кандидаты, упомянутые мною, остаются таинственными личностями [35] Письмо И. Качаки А. Арсеньеву от 26 сентября 2005 г. .

А что сталось с поэтом Кискевичем?

Комментаторы собрания стихотворений В. Гальского пишут: «Его (Кискевича. — А.А.) жизнь окончилась трагично. После освобождения Белграда в октябре 1944 г. поэта арестовало советское НКВД, заподозрив в сотрудничестве с немцами, а потом передало в руки югославских органов. По высказыванию многих современников и свидетелей тех дней, поэт был расстрелян по недоразумению» [36] Владимир Гальской. Указ. соч. С. 94. .

Поэтесса Л. Алексеева в опубликованном фрагменте своих воспоминаний о Белграде писала: «Был в Союзе (русских писателей и журналистов в Югославии. — А.А.) и Евгений Михайлович Кискевич, горбатый поэт, всей душой преданный литературе. Держался он немного торжественно, очень был увлечен союзными делами, и во время выборов нового правления переживал их, как важнейшее событие. Он не выехал из Белграда, когда пришли советские войска, и был расстрелян за то, что держал себя открыто враждебно к новой власти, геройски не тая своих чувств» [37] Лидия Алексеева. Из воспоминаний о Белграде // Русский альманах. [Составители-издатели] Зинаида Шаховская, Рене Герра и Евгений Терновский. Париж, 1981. С. 368. . Позднее, через 5 лет, она писала: «О причине гибели Кискевича мне говорили, что он пострадал, потому что печатался в русской газете, которая издавалась на немецкие деньги. Я уверена, что писал он там вещи вполне невинные, — трудно литератору устоять от возможности где-то печататься, но время было жестокое и никто не стал разбираться» [38] Письмо Л. Алексеевой А. Арсеньеву от 3 ноября 1987 г. .

Известный славист Кирилл Федорович Тарановский (1911–1993), знакомый Кискевича по «Кружку поэтов», писал О. Джуричу в Белград из США: «Я встречался с Кискевичем в дни оккупации. Он занимался перепродажей подметок для обуви. Пересказывал новости передававшиеся по лондонскому радио и был на стороне союзников. Ничего прогитлеровского у него не было. Я встретил его на улице перед самим освобождением, у “Лондона” (ресторана. — А.А.). Он был совершенно спокоен, не намеревался бежать, так как не сотрудничал с оккупантами» [39] Письма К. Тарановского О. Джуричу от 14 февраля 1984 г. и от 27 января 1988 г. (Цит. по: О. Буриh. Указ. соч. С. 74.) .

Кискевича вместе с группой русских «солидаристов» арестовали органы СМЕРШа 2-го Украинского фронта Красной армии. Вскоре «советы» выдали его югославским органам безопасности и он попал в лагерь Баница на окраине Белграда, в котором были заключены видные сербы, коллаборационисты или лояльно относящиеся к оккупантам.

Л. М. Ираклиди писала нам: «Кискевич взывал ко мне во время ареста, молил о спасении, но ведь и мы с мужем недавно выбрались из затвора (тюрьмы. — А.А.) Гестапо! Я никогда не могла понять, почему его арестовали и расстреляли. Очень была удручена» [40] Письмо Л. Ираклиди А. Арсеньеву от 13 октября 1987 г. .

В 1980-е гг. д-р Остоя Джурич пытался разыскать в белградских архивах списки расстрелянных узников Баницы. Официально ему был дан ответ, что в этих списках имени Кискевича нет. Однако проф. К. Ф. Тарановский сообщил О. Джуричу факт, известный ему от И. Н. Голенищева— Кутузова: весной 1945 г. над дверями одной из лагерных камер Баницы была обнаружена нацарапанная на сербском языке запись: «По-видимому, нас ведут на расстрел — Кискевич» [41] Устное сообщение О. Джурича А. Арсеньеву 22 сентября 2006 г. См. также: О. Буриh. Указ. соч. С. 74. .

Неведомыми путями в Национальную библиотеку Сербии в Белграде попало несколько книг из комнатки на мансарде. На них экслибрис в виде печати — текст в прямоугольной рамке:

Архивъ Е. М.

Кискевича, Бhлградъ №

С этим экслибрисом нами обнаружены в библиотеке следующие книги (скромные по оформлению и объему):

№ 37: Евг. Вадимов. К единому (Пять стихотворений). Белград, 1929.

С дарственной надписью: «Евгению Михайловичу Кискевичу вместе с искренним поэтическим приветом посылаемым серьезному коллеге. Автор. Белград, 1928, 12 авг.»

№ 67: Тавва. Зеркала вездесущности. (Стихи). Белград, (б.г.)

№ 77: Павел Поляков. Поэмы. Прага, 1939.

На странице «Оглавления» рукой Кискевича, карандашом:

14. XII 1939 г.

№ 78: К. Р. Кочаровский. Россия на очереди: Письма к новой интеллигенции. I. Закономерность современной фантастики. II. «Научный апокалипсис» и зарубежники. III. Что такое прогресс. Белград, 1940.

Первая посмертная публикация стихотворений Е. М. Кискевича состоялась в Загребе, в 1987 г.: в тематическом выпуске журнала мировой литературы «Литературный смотр» («Knjizevna smotra») литературовед, славист д-р Ирэна Лукшич опубликовала на русском языке подборку стихотворений шести русских поэтов «белградского круга», включив стихотворения Кискевича «Молчание» и «Поцелуй» [42] «Knjizevna smotra». Casopis za svjetsku knjizevnost. Zagreb. 1987, br. 65–66 (Ruska knjizevnost u dijaspori). S. 73–74. .

О русских литераторах в Сербии между двумя мировыми войнами — поэзии, прозе, публицистике, кружках и изданиях — писал белградский литературовед д-р Остоя Джурич [43] Ocтoja Буриh. Руска литерарна Србиjа 1920–1941: Писци, кружоци и изданьа. Горньи Милановац — Београд, 1990. . Им подготовлена и «Антология поэзии русского Белграда», в которой стихотворения опубликованы в оригинале и в его переводе на сербский [44] Антологиjа поезиjе руског Београда. Српско-руско изданье. Избор. превод, предговор и белешке о песницима: Остоjа Буриh. Београд, 2002. . Кискевич представлен там девятью стихотворениями [45] Поле за Белградом, Эпитафия себе, «Кто полюбил на миг тот разлюбить не может…», Летний дождь, К портрету, Nature morte, Восьмистишье («Я знаю, что на родину приду…»), Письмовник, Звездный город. .

В России опубликовано стихотворение «Элегия» («Я полюбил беседы о погоде…») [46] Алексей Арсеньев. У излучины Дуная. Очерки жизни и деятельности русских в Новом Саду. М., 1999. С. 166 (глава «Быт и досуг русских на чужбине»). .

Еще один поэт «белградского круга» возвращается на родину — стихами [47] Владимир Гальской. Путь усталости. Вологда, 1992; Лидия Алексеева, Ольга Анстей, Валентина Синкевич. Поэтессы русского зарубежья. М., 1998; Павел Поляков. Господь казаков воскресит! Сборник избранных стихов. Ростов-на-Дону, 2001; Илья Голенищев-Кутузов. Благодарю, за всё благодарю. Собрание стихотворений. Пиза — Томск — Москва, 2004; Алексей Эйснер. Человек начинается с горя. Стихотворения разных лет. М., 2005; Алексей Дураков. Один из солнечных лучей. Собрание стихотворений. М., 2005. («Так возвращусь я в оскуделый дом / К неизменяющим пенатам». Своей нелегкой жизнью и трагическим концом Евгений Кискевич окупил себе «прописку» в России.