Александр - Стиг-знаменосец

Вот Энгель, отомстив сполна,
На двор приехал свой,
Где мать ждала его, бледна,
В накидке меховой.

Она взглянула на него,
Взметнулись рукава.
«Мне мало горя одного,
Теперь их стало два».

«Ты можешь горько мне пенять,
Что отомстил врагу,
Но чувства женские понять
Вовек я не смогу».
Неужто не забрезжит день?

В Л и ндхольмском замке пир горой,
А Вернер заперт в башне сырой.
Женщинам рыцаря не удержать.

Вельможи едят, не вставая с мест,
А Вернер в башне нехотя ест.

Вернер запел про зарю и восход,
Услышала И нгеборг, как он поет.

«Играет на арфе служанка моя,
Столь дивной игры не слышала я».

«Никто не играл, не трогал струну,
То Вернер томится у нас в плену».

Послала Ингеборг верных слуг.
«Пусть Вернер скрасит мой досуг».

Вернер вошел и стал у стола.
«Зачем госпожа меня звала?»

«Вернер, я слышала голос твой.
Ты о любви мне песню спой».

«Петь о любви, я слышал, грех,
Вот песня другая, лучше всех».

Тихую песню начал он,
И замок погрузился в сон.

Ингеборг в красных одеждах была.
Сидя в кресле, она спала.

Вернер тут обошел весь зал
И в дальнем углу ключи увидал.

Он подбирал ключи как мог,
Он на оковах отпер замок.

Ингеборг он добром помянул:
В воду с моста ключи швырнул.

Шел он по городу, молод и смел,
Громкую песню он запел.

Шляпой взмахнул и был таков:
«О Ингеборг, приятных снов!

Я спел тебе песню всего одну,
И видишь, я уже не в плену.

Ты выкуп золотом не брала,
Но даже меди взять не смогла!»
Женщинам рыцаря не удержать.

М а рстига во дворец с утра
Зовут не для утех.
Король стоит среди двора,
Одетый в куний мех.
Так молод отважный Марстиг!

«Послушай, Марстиг, что тебя ждет:
Нам угрожает враг.
Отправишься ты в морской поход
И мой поднимешь флаг».

«Пока я режу крутую волну
И целят в меня враги,
Мою красавицу жену,
Король, побереги».

Король сказал лукавую речь,
Улыбку пряча в меха:
«Ее, как сестру, я буду беречь
От всякой беды и греха».

Марстиг ушел в поход морской,
Многие будут убиты.
А вечером к И нгеборг в покой
Король явился без свиты.

«Твой облик, Ингеборг, дивно хорош,
Он рыцаря делает страстным.
Рубашку ты для меня сошьешь
И вышьешь золотом красным».

«Рубашку сшить я могу, изволь,
Я много их Марстигу шила,
Но слухи пойдут, о датский король,
Что мужу я изменила.

Мне Марстиг передал твою речь:
Пока не вернется он с моря,
Меня ты обещал беречь
От всякой беды и горя».

Вспылил король и уехал прочь.
Печально свечи чадили,
Прекрасную Ингеборг в ту же ночь
В слезах во дворец уводили.

Марстиг вырвал победу в бою,
Но вместо торжества
Встречала его в родном краю
Недобрая молва.

Он гнал коня быстрей, быстрей,
И вот он в своем дому,
Но юная Ингеборг из дверей
Не вышла навстречу ему.

«Женою рыцаря я была
И мужа любила верно.
Меня королевой молва нарекла,
И горе мое безмерно.

Безмерен мой позор и стыд.
Тебя не впущу я в покой,
Покуда король не будет убит,
О Марстиг, твоей рукой».

Марстиг поехал, вооружен,
Через леса и поля.
На тинге смело выступил он
И обвинил короля.

«Я в море хищное бил воронье
И жизни не берег,
А ты нарушил слово свое,
Мой опозорил порог.

Ты подданным прескверный отец,
Ты сеешь обман и ложь.
Ты Ингеборг силой увел во дворец,
И ты за это умрешь».

«Но, Марстиг, в тебе я не вижу врага,
Как с другом, с тобой говорю.
Я подарю тебе рощи, луга
И замок тебе подарю».

«Твои подарки мне не нужны,
Ты лучше бы слово держал,
Ты лучше бы окна моей жены
Подальше объезжал.

Ты думал, расплата будет легка,
Не слушал стонов и слез.
Но может от малого бугорка
Большой опрокинуться воз».

У Ингеборг племянник был,
Р а не звали его.
Он при дворе из чести служил,
За это не брал ничего.

Ране хитрого был ума,
Сказал он королю:
«Я знаю, где оленей тьма,
Хоть сотню подстрелю».

Они вдвоем углубились в лес,
Охотились дотемна.
Сначала свет дневной исчез,
А после вышла луна.

Они приехали в Финдеруп,
Усталые — хоть помирай.
Хозяин спросонья был зол и груб
И еле пустил в сарай.

«А ну-ка, Ране, посмотри,
Есть ли на двери запор.
Нет — так на пику дверь запри,
Чтоб Марстиг не влез, как вор».

«Напрасно, король, ты порочишь его.
Даже чибис, и тот
Гнезда родного своего
В обиду не дает».

Ни пики, ни копья не нашлось,
Ни тяжкого топора.
На две соломинки пришлось
Дверь запереть до утра.

Наутро раздался топот и крик:
«А ну, король, вставай!
Я — Марстиг, и я тебя настиг,
Живее открывай!»

В конце сарая был сеновал,
Сеном король был укрыт,
Но Ране глазами указал,
Где в сене король лежит.

Марстиг тогда из пыли сенной
Вывел на свет короля
И на мечах с ним начал бой,
Душу свою веселя.

Он по бревну ударил сплеча,
Потом по балке попал,
А третьим грозным ударом меча
Убил короля наповал.

Он гнал коня быстрей, быстрей,
И вот он в своем дому.
Юная Ингеборг из дверей
Вышла навстречу ему.