Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

Перемена(стр. 111). — С этим стихотворением связано знаменательное событие в жизни Петефи, его окончательный разрыв с владельцем журнала «Пешти диватлап» — Имре Вахотом.

В 1846 г. Петефи основал первую организацию передовых венгерских писателей — «Товарищество десяти». В нее вошли десять молодых писателей. Товарищество это решило учредить свой журнал и обязало своих членов целый год не печататься нигде, кроме как в этом журнале. Так как речь шла о популярных писателях, и прежде всего о Петефи, то подобное решение задело редакторов других журналов. Они увидели в этом угрозу своим доходам. Однако Имре Вахот быстро нашелся и уже после решения товарищества напечатал в своем журнале стихотворение «Перемена», которое давно лежало у него в редакторском портфеле. В связи с этим Петефи писал Яношу Араню: «Товарищество десяти» возникло первого июля прошлого года, и сразу же — в первом июльском номере «Пешти диватлап» — я увидел свое стихотворение (вместе со стихами остальных членов «Товарищества десяти»). Я сказал Вахоту, что выступлю против него публично. А он ответил, что если я посмею всерьез выступить, то он меня уничтожит. «Посмею», «уничтожит» — слышал ли ты, что-нибудь подобное? Я написал статью и в ней попросту доказал, что Вахот напечатал украденное у меня стихотворение. Прочитав мою статью, он швырнул ее обратно, заявив, что печатать ее не станет, и назвал меня с глазу на глаз подлецом. На это я мог ответить только острием клинка или пулей. Я послал к нему секундантов, но он после полутора суток оттяжки наконец решительно заявил, что ни в коем случае не станет драться. Напоследок я ему сказал: «Оказывается, ты не только подлец, но и трус».

В Надь-Карое(стр. 142). — Кёльчеи Ференц (1796–1838) — венгерский поэт, автор гимна Венгрии. Начиная с 1829 г. принимал активное участие в общественной жизни сатмарского комитата. В своих речах он призывал к уничтожению крепостного права, чем вызвал к себе ненависть реакционных помещиков и деятелей комитата.

В одном из «Путевых писем» Петефи так писал о нем: «…на чокейском кладбище Ференц Кёльчеи. Прошлой осенью я жил здесь несколько недель и навещал священную могилу, в которой истлевает одно из самых благородных сердец. На могильном холме ни гранитного памятника, ни даже деревянного креста, на котором стояло бы его имя. Но в этом нет и нужды — путник, приближающийся к могиле, по стуку своего сердца узнает, кто в ней похоронен. Тихо в этих краях, шум мирской, шум городов не доходит сюда. Только ветры сотрясают кусты шиповников вокруг могилы великого человека…»

6 сентября 1846 г. вместе со своим другом — поэтом Эндре Папом, у которого он гостил в Сатмаре, Петефи поехал в Надь-Карой навестить их общего друга поэта Игнаца Ришко. В Надь-Карое в это время состоялись выборы комитатского головы, на которых присутствовал и Петефи. В связи с этим и написано стихотворение. Илоты — одна из бесправных групп земледельческого населения древней Спарты; илоты считались собственностью государства и по своему положению не отличались от рабов. В переносном смысле — люди, безропотно переносящие бесправие.

В мае 1847 г. в своих «Путевых письмах» Петефи писал: «На днях я направляюсь в Сатмар, где меня ожидают с распростертыми объятиями, а кое-кто, может быть, и вооружившись палкой со свинцовым набалдашником. Я слышу, господа гневаются из-за моего стихотворения «В Надь-Карое». Очень жаль, и вместе с тем я несказанно рад — ведь я стремился именно к тому, чтобы пнуть их хорошенько в бок, как они того заслуживают. Признаюсь, еще больше хотелось бы мне дать им по башке, но пустые бочки страшно гремят, а у меня не было охоты подымать большой трезвон. Впрочем, их угрожающие свинцовые набалдашники не так страшны, как иные распростертые объятия».

В альбом барышне Ю. С.(стр. 147). — Посвящено, как и все последующие любовные стихи, Юлии Сендреи, будущей жене поэта.

Графу Шандору Телеки(стр. 152). — Телеки Шандор (1821–1892) в 1848–1849 гг. был полковником революционной армии, состоял при генерале Беме. После поражения революции уехал во Францию. В 1860–1861 гг. участвовал в восстании Гарибальди. В 1867 г. вернулся на родину и выпустил книгу «Воспоминания». Телеки был близким другом Петефи; в 1847 г. он предоставил ему свой замок Колто, где поэт провел первый месяц после женитьбы. При жизни Петефи стихотворение не было напечатано.

В альбом барышне Р. Э.(стр. 154). — В начале ноября Петефи поехал в Дебрецен, где остановился у своего друга Даниеля Эмёдц (1819–1891). Эмёди служил в это время воспитателем в доме профессора Пожефа Эрдеи. Поэт провел в гостях полторы недели и перед отъездом в благодарность за гостеприимство вписал это стихотворение в альбом дочери профессора, Розы Эрдеи.

Я домой вернулся…(стр. 154). — При жизни Петефи стихотворение не было напечатано.

Одно меня тревожит…(стр. 158). — Одно из самых известных революционных стихотворений Петефи. Впервые было напечатано в марте 1847 г. в журнале «Хазанк» («Наша родина»), выходившем в городе Дёр под редакцией Пала Ковача. В этом журнале печатались все молодые прогрессивные писатели Венгрии. Опубликованию этого стихотворения предшествовало очень характерное для Петефи столкновение с редактором журнала. Петефи прислал ему несколько стихотворений, в том числе и «Одно меня тревожит…», и, по своему обыкновению, указал, в каком порядке их печатать «Но ввиду того, что цензор запретил печатать это стихотворение, Ковач поместил вместо него «Кутякапаро». Петефи, ничего не зная о запрещении цензора, послал Ковачу следующее письмо.

«Милый мой Пали! Только сейчас с величайшим удивлением заметил, что в «Хазанке» помещено «Кутякапаро», вопреки тому, что я пронумеровал стихи и просил их печатать в обозначенном порядке. Признаюсь, что к этому я не привык. На сей раз готов простить такой небольшой редакторский произвол, но на будущее должен заявить со всей решительностью, что если вы станете таким образом поступать с моими произведениями, я буду вынужден сам исключить себя из числа сотрудников «Хазанка». Во-первых, потому, что я устанавливал порядок печатания не произвольно, не для собственного удовольствия или из ребячества, а во-вторых и главным образом потому, что я смертельный, страшный враг всякого произвола, всего того, что носит даже малейший оттенок деспотизма».

Любовь и свобода…(стр. 159). — Это стихотворение Петефи поставил эпиграфом к собранию своих сочинений.

Кутякапаро(стр. 160). — В «Путевых письмах» Петефи пишет о венгерских корчмарях: «Удивительные люди венгерские корчмари, мой друг. От них только за плату и можно добиться слова, а какой-нибудь еды, так и за плату не добьешься. Нет! Что бы вы у него ни попросили, на все он отвечает: «Нет!» Или скажет, что не станет ради этого разводить огонь. Так было со мной в двух деревнях Бихара — в Окане и Кёрёш-Ладане. Я вроде ел и не ел, давали мне не то, что я просил, а что хотели, и притом из милости. Но я не сердился, напротив — мне было приятно, очень приятно, ведь даже это показывало, что венгерец за стыд почитает прислуживать, что он не рожден для рабства, черт побери!»