Шицзин

Шу на большую охоту ехать собрался в поля,
Вот в колесницу поднялся, правит четверкой гнедых,
Головы вздернула кверху пара его коренных,
Дикие гуси в полете — пара его пристяжных.
Шу на охоту поехал — только болото кругом.
Разом огонь разъяренный в зарослях вспыхнул густых.
Шу на охоте, наверно, лучший из лука стрелок.
Шу ведь искусством возницы также похвастаться б мог.
Вскачь он порою пускает, сдержит порою коней,
Пустит стрелу он и мчится прямо вдогонку за ней!

Шу на большую охоту ехать собрался в поля,
Вот в колесницу поднялся — серых четверка пошла,
Вровень несут коренные головы и удила,
Две пристяжные, как руки, вслед им простерли тела.
Шу на охоту поехал — только болото кругом —
Вспыхнул огонь, и повсюду все он сжигает до тла.
Лошади Шу утомились — тише и медленней ход,
Реже и реже из лука стрелы свершают полет.
Вот свой колчан отвязал он, стрелы в колчане лежал,
Лук свой он к месту приладил — едет с охоты назад.

Цинские [126]люди под городом Пэн [127], с этих пор
Кони четверками мчатся — броня их убор.
Алый из перьев с двух копий свисает узор,
Кружит над Хэ [128]колесница, свершает дозор.

Цинские ныне под Сяо [129]в дозоре полки,
Грозные кони в броне, колесницы тяжки,
Подняты кверху двух копий двойные крюки;
Воины бродят по берегу Желтой реки.

Цинские люди под Чжу [130]караулом стоят,
Кони в броне выступают так весело в ряд.
Правит возница, оружье снимает солдат,
Сам воевода меж ними доволен и рад!

Баранья придворная шуба блестит,
Мягка, и гладка, и прекрасна на вид:
О, это такой человек, говорят,
Судьбой он доволен и верность хранит.

А барсовый мех к рукавам прикреплен.
Отважный вассал — он и смел и силен.
О, это такой человек, говорят,—
В отчизне был правды ревнителем он.

Пышна эта шуба баранья на нем —
На ней украшенья сверкают огнем.
О, это такой человек, говорят,
Прекраснейшим был он в отчизне бойцом!

Вдоль дороги большой я прошла, не устав,—
Я держала тебя за рукав.
О, не надо теперь ненавидеть меня,
Сразу старую нежность прервав.

Вдоль дороги большой я прошла, не устав,—
Твою руку сжимая весь путь...
И теперь ты со мною жестоким не будь,
Вдруг былую любовь не забудь.

Жена сказала: «Петух пропел».
Супруг ответил: «Редеет мрак».
«Вставай, супруг мой, и в ночь взгляни,.
Рассвета звезды горят, nopal
Спеши на охоту, супруг, живей —
Гусей и уток стрелять с утра!»

Летит твой дротик на ловлю их,
Я для супруга сготовлю их;
С тобой мы выпьем вдвоем вина,
Пусть будет старость у нас одна.
Готовы цитра и гусли здесь,
Пусть будет радость совсем полна.

Кто к мужу в гости к нам в дом придет-
Получит яшму на пояс тот.
Кто другом станет тебе, супруг,
Тот будет яшмой одарен, друг.
И тем, кто будет тобой любим,
На пояс яшмы отдам я им!

Девушка вместе со мной в колеснице сидит,
Сливы цветок мне напомнила цветом ланит.
Видишь, стремительно едем дорогой кругом,
Только в подвесках сверкнет драгоценный нефрит.
Старшую Цзян мы красавицей нашей зовем —
Верно, прекрасна она и прелестна на вид.

С девушкой этой иду по дороге вдвоем,
Сливы цветку она нежным подобна лицом.
Едоль по дорогам мы долго гуляем кругом,
Пояс в подвесках твой, яшмы бряцают на нем.
Старшую Цзян мы красавицей нашей зовем,
Добрую славу о ней навсегда сбережем!

На горе растут кусты,
В топях — лотоса цветы...
Не видала красоты —
Повстречался, глупый, ты.

Сосны на горах растут,
В топях ирисы цветут...
Не нашла красавца тут,
Повстречался мальчик-плут

Лист пожелтелый, лист пожелтелый
Ветер несет в дуновенье своем.
Песню, родной мой, начни,— я хотела
Песню продолжить, мы вместе споем.

Лист пожелтелый, лист пожелтелый
Ветер кружит и уносит с собой...
Песню продолжи, родной — я хотела
Песню окончить с тобой.

Хитрый мальчишка
Мне слова не скажет совсем...
Иль без тебя я
Больше не сплю и не ем?

Хитрый мальчишка
Со мной не разделит еду!..
Иль без тебя я
Покоя теперь не найду?

Коль обо мне ты с любовью подумал —
Подол приподняв, через Чжэнь [131]перейду
Если совсем обо мне ты не думал —
Нет ли другого на эту беду?
Самый ты глупый мальчишка из всех!

Коль обо мне ты с любовью подумал —
Подол приподняв, перейду через Вэй [132].
Если совсем обо мне ты не думал —
Нет ли другого для милой твоей?
Самый ты глупый мальчишка из всех!

Как он дороден, прекрасен собою на вид!
Он у дороги, меня ожидая, стоит —
Я ж не могу проводить его, сердце скорбит.

Как величав он собою и как он силен!
В дом наш вступает и ждет меня в горнице он
Выйти нельзя мне и скорбью мой дух удручен.

Платьем простым я прикрою наряд расписной -
Тканой сорочки узор я прикрою холстом —
Милый, пора в колесницу коней запрягать,
Вместе отсюда уедем с тобою вдвоем.

Тканой сорочки узор я прикрою холстом,
Платьем простым я прикрою наряд расписной -
Милый, пора в колесницу коней запрягать,
Вместе отсюда уедешь с твоею женой.

Площадь просторная есть у восточных ворот,
Там по отлогому скату морена растет,
Здесь же и дом твой — он близко совсем от меня,
Только далеко хозяин, что в доме живет.

Там и каштан у восточных ворот в стороне,
Домики в ряд расположены вдоль по стене...
Разве я думою больше к тебе не стремлюсь?
Что же теперь никогда не заходишь ко мне?

Ветер с дождем, холодны, словно лед...
Где-то петух непрерывно поет.
Только, я вижу, супруг мой со мной —
Разве тревога в душе не замрет?