Борис Гребенщиков - Здесь так забавно…

Они говорили всю ночь. Я говорил, как все.
Но, честно сказать, я не знаю, о чем шла речь.
Я был занят одним — тем, насколько ты близко ко мне.
Я могу сказать тебе то,
То, что ты знала во сне.
Я приглашаю тебя работать вместе со мной,
Приближая наступление Яблочных Дней.

Я мог бы купить тебе дом по эту сторону дня,
Но чтобы идти сквозь стекло, нужно владеть собой,
А это одно из тех качеств, которых нет у меня.
Но кто-то играет, я должен петь.
И с каждым днем все сильней
Мое ощущенье, что это просто мой метод любви,
И я ожидаю наступление Яблочных Дней.

У этой науки нет книг. А кто пишет книги весной?
И если, закрыв глаза, смотреть на солнечный свет,
То можно увидеть кого-то из тех,
кто работает вместе со мной.
И деревья, растущие здесь,
растут из древних корней.
Ты спросишь меня: «Зачем капитаны стоят на башнях?»
Они приближают наступление Яблочных Дней.

«Любовь — это чушь, — говоришь ты, —
Любовь — это ложь».
Но если ты женщина вправду,
Зачем ты живешь?!

Воздайте хвалу Шри Кришне,
Воздайте Любви хвалу,
Воздайте хвалу Шри Радхе…

«Любовь умерла, — говоришь ты, —
Осталась постель».
Как смеешь ты лгать во Храме
Сплетения тел?!

Воздайте хвалу Шри Кришне,
Воздайте Любви хвалу,
Воздайте хвалу Шри Радхе…

Ведь Радха и Кришна не боги,
А дети земли.
И стал человек Человеком
Во имя Любви…

Воздайте хвалу Шри Кришне,
Воздайте Любви хвалу,
Воздайте хвалу Шри Радхе…

Он слышал ее имя, он ждал повторенья;
Он бросил в огонь все, чего было не жаль.
Он смотрел на следы ее, жаждал воды ее,
Шел далеко в свете звезды ее;
В пальцах его снег превращался в сталь.

И он встал у реки, чтобы напиться молчанья;
Смыть с себя все и снова остаться живым,
Чтобы голос найти ее, в сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее;
В пальцах его вода превращалась в дым.

И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки —
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь, мрамор плечей ее
Молча легли в камень его руки.

Между тем, кем я был, и тем, кем я стал,
Лежит бесконечный путь.
Но я шел весь день и я устал,
И мне хотелось уснуть.
И она не спросила, кто я такой
И с чем я стучался к ней.
Она сказала: «Возьми с собой
Ключи от моих дверей».

Между тем, кем я стал, и тем, кем я был,
Семь часов до утра.
Я ушел до рассвета и я забыл,
Чье лицо я носил вчера.
И она не спросила, куда я ушел —
Северней или южней;
Она сказала: «Возьми с собой
Ключи от моих дверей».

Я трубил в эти дни в жестяную трубу,
Я играл с терновым венцом,
И мои восемь струн казались мне
То воздухом, то свинцом.
И десяткам друзей хотелось сварить
Суп из моих зверей.
А она сказала: «Возьми с собой
Ключи от моих дверей».

И когда я решил, что некому петь,
Я стал молчать и охрип;
И когда я решил, что нету людей
Между свиней и рыб;
И когда я решил, что остался один
Мой джокер средь их козырей,
Она сказала: «Возьми с собой
Ключи от моих дверей».

Не стой так близко ко мне —
Воздух здесь слишком прозрачен,
А год уже запомнился всем
Своим количеством смертельных исходов.
Мои друзья советуют мне,
Но, странно, я не слышу ни слова
И вновь стою на этом пороге,
Не зная, как двигаться дальше.
И, может быть, я сделаю шаг —
Еще один шаг в эту пропасть,
И в тот момент, когда тронется поезд.
Мы впервые встретимся взглядом.
А, может быть, я буду сидеть здесь,
Молча глядя, как падают листья,
И думать о том, что делают те,
Кто делает так, как делают те, кто влюблен.

Когда-то у нас был метод.
Ты должен помнить, чем это кончалось.
Так что, все под контролем —
Вы можете быть спокойны.
Хотя любовь — это странная вещь,
И никто не знает, что она скажет,
Но мы же взрослые люди —
Мы редко рискуем бесплатно.
Да и что мы, в сущности, можем? —
Разве что рассказывать сказки
И верить в Электричество,
Забыв, что мы сами что-то умеем.
Или, может быть, поздно ночью,
Когда уже никто не услышит,
Глядя вслед уходящей звезде,
Молиться за то,
Что делают те, кто влюблен.