Антология - Русская поэзия XIX века, том 1

К старому гусару(стр. 317). — Обращено к Д. В. Давыдову, который в 1832 году издал свои сочинения.

Будто дружеской артели… — В «дружескую артель», о которой вспоминает Вяземский и которая собиралась в его московском доме в 1810–1811 годах, входили Д. Давыдов, Ф. Толстой, В. Жуковский, В. Пушкин, К. Батюшков.

Черт ли в тайнах идеала… — Петербургская молодежь в конце 20-х — начале 30-х годов увлекалась немецкой философией; здесь заключен также намек на исчерпанность унылого элегического романтизма (см. след, строку: «В романтизме и луне…»).

Иль Моэта из бутылки… — Моэт — марка шампанского.

И проводит дни невинно… — Каламбур (без вина).

На воде и на водах… — На водах, то есть на курортах, где есть лечебные воды.

Еще тройка (стр. 319). — Стихотворение по своим мотивам связано с «Бесами» (1830) Пушкина.

Я пережил(стр. 320). — Вяземский похоронил четырех сыновей и дочь. Возможно, что стихотворение навеяно смертью И. И. Дмитриева и гибелью А. С. Пушкина.

Памяти живописца Орловского(стр. 321). — Александр Осипович Орловский (1777–1832) рисовал батальные и жанровые картины, любил изображать казаков-всадников, ямщиков, мчащиеся тройки и сцены из простонародного быта.

Ям — село, жители которого несли почтовую повинность.

Самовар(стр. 325). — Эпиграф — из стихотворения Державина «Арфа».

Хоть вы причислены к Германскому Союзу… — Намек на то, что семейство Убри жило в Германии, так как глава семьи — Петр Яковлевич Убри (1774–1847) — занимал пост русского посланника во Франкфурте.

Пропела Лёве ей последний свой мотив… — Лёве — немецкая, актриса.

Дюран — французский актер.

Где, рыцарь классиков, сражался он с Гернани… — В 1830 году после постановки драмы В. Гюго «Эрнани» развернулась ожесточенная полемика между «классиками» и романтиками.

Бахчисарай(стр. 330). — Сам и страдалец и певец. — Имеется в виду А. С. Пушкин. Вяземский вспоминает его поэму «Бахчисарайский фонтан», героини которой — Зарема и Мария.

«Все сверстники мои давно уж на покое…»(стр. 333). — Написано в день исполнившегося 80-летия.

«Пью по ночам хлорал запоем…»(стр. 335). — Привыкший к яду Митридат… — Царь Понта и Босфора Митридат (132-63 гг. до н. э.) был необычайно мнителен, принимал яд в незначительных дозах. Когда же, побежденный римлянами, принял яд, чтобы покончить с собой, то яд не подействовал.

Загадка(стр. 335). — Что будет продолженье впредь. — Вяземский скептически относился к христианской легенде о существовании загробного мира.

Цветок(стр. 336). — Успенья гений белокрылый. — Успенье — кончина. Согласно церковному преданию, за душой Марии явился бог в сопровождении ангелов.

Е. БАРАТЫНСКИЙ

Евгений Абрамович Баратынский (1800–1844) родился в селе Мара Тамбовской губернии, в небогатой дворянской семье. Сначала учился в частном пансионе, а затем в Пажеском корпусе, из которого был исключен в 1816 году за неблаговидный поступок с запрещением поступать на какую-либо службу, кроме военной. Юношеское озорство, повлекшее неумеренно строгое наказание, тяжело отразилось на всей дальнейшей судьбе Баратынского. До 1812 года он жил в имении дяди в Смоленской губернии, а затем снова приехал в Петербург. С 1820 по 1825 год служил унтер-офицером в Финляндии. В 1825 году поэт благодаря хлопотам друзей получил наконец офицерское звание, а в 1826 году вышел в отставку и переехал в Москву.

Первые произведения Баратынского относятся к концу 1810-х годов. В 1826 году отдельным изданием выходит стихотворная повесть «Эда», а в следующем — первый сборник стихотворений Баратынского. Баратынский на некоторое время сблизился с московскими шеллингианцами («любомудрами»), издававшими журнал «Московский вестник», но вскоре отошел от них. В 1835 году он выпустил второй сборник стихотворений, а в 1842 году — книгу стихотворений «Сумерки». В 1843 году поэт побывал в Германии, во Франции, где познакомился с Ш. Нодье, А. де Виньи, Сент-Бевом, Ламартином, Мериме, а затем отплыл в Неаполь. В Италии Баратынский внезапно заболел и скоропостижно скончался. В 1845 году его тело из Неаполя было перевезено в Петербург и погребено на кладбище Александро-Невской лавры.

Литературная позиция Баратынского складывалась под непосредственным воздействием дворянской революционности. В первых произведениях Баратынского господствует культ независимости личности, свободы чувства и мыслей. Поэт не принимает окружающей действительности. Однако Баратынский не сочувствует революционным устремлениям декабристов. Преобладающий тон его элегий и посланий — «томная грусть» (по определению Пушкина), проистекающая, как отметил Белинский, от взгляда на жизнь. Новаторство поэта заключалось в психологизации элегий и посланий, в точном и конкретном обнажении драматических переживаний. Психологизмом были проникнуты и поэмы. Вместо исключительных героев романтических поэм Баратынский изобразил обыкновенных людей. В поэмах заметен интерес к реальной жизни, к трагическим коллизиям, обусловленным социальными причинами.

В 30-е годы преимущественное внимание Баратынский уделяет философской проблематике. Он усматривает причину крушения дворянской революционности не в социальных отношениях, а в извечном, с его точки зрения, разладе человека с природой и во внутренней противоречивости человеческой души, сохраняющей верность гуманистическим идеалам, стремящейся к гармонии, счастью и духовной свободе, но никогда не достигающей их. Лирика Баратынского глубоко диалектична, поскольку эти противоречивые чувства даны в их единстве. Романтическому прославлению возвышенной личности поэт противопоставляет трезвый и скептический взгляд разочарованного человека, который возлагает надежду лишь на личное мужество, жизненную стойкость и глубокое размышление. Главными темами в лирике становятся крушение романтических иллюзий и место искусства в жизни. Заметно перестраивается художественная система: элегия наполняется философическим содержанием вместо чисто психологического, возникает ораторски возвышенный стиль, повышается роль славянизмов и архаизмов. В конце 30-х годов Баратынский тяжело переживает наступление буржуазного века, несущего бездуховность. Путь человечества поэт осмысливает как трагически бессмысленный, ведущий к неизбежной гибели всего человеческого рода и созданных им культурных ценностей (прежде всего искусства). В начале 40-х годов в связи с оживлением общественной мысли в поэзии Баратынского возникли новые, более оптимистические настроения, но поэту не удалось их развить. В творчестве Баратынского философски обобщена трагедия передового дворянского интеллигента 20-30-х годов, свергнувшего, по словам поэта, старые кумиры и не обретшего новых.