Людмила Перцевая - Самокат времени

– Тут Оберон несдержанно вопит:

Такой хаос ему в семье не нужен!

Напоминает нам плохую труппу

Дуэт супругов, так он возопил,

«Пойдете все сейчас в седьмую группу» -

С галерки сын им строго пригрозил.

Тут умилением сменился жаркий спор

И в русло вдруг вошел семейный разговор…

Уж миновало потрясенье,

Прошла безудержная страсть,

Как несуразная напасть

Иль урагана дуновенье!

Но бури этой отпечаток

Остался на лице твоем,

Как обязательная плата

Судьбе – ей все мы воздаем…

Послушай: сердца аритмия

Не улеглась, а ты уж вновь,

Как капитаны выход в море,

Ждешь, ищешь новую любовь!

Полковник Акленд и лорд Сидней

Так далеки от наших дней!

И друг от друга они далеки,

Дружить им вроде бы не с руки.

Но вот натянута тетива,

И лица строго напряжены,

Для понимания им слова

В сей миг прицеливанья – не нужны.

Движения синхронны,

И мысли – идентичны,

Охотники, как клоны,

Не найдешь отличий!

***

Ах, игры джентльменов!

Манеры и остроты,

Нарядов перемены,

Камзолы и кюлоты…

Что ни скажи – а все же

Прелестные заботы!

А вечер ласковый, заснеженный такой,

Чуть-чуть задумчивый и мягкий,

И кто-то тонкою холодною рукой

Перебирает снега прядки.

Сияньем белым воздух напоен,

Неслышно шелестит снежинок кисея,

И сердце вдруг оттаяло мое,

Душа мятущаяся расцвела, смеясь!..

Ах отчаянная буря,

Снег и ветер и мороз!

Я схожу с ума, мне, веришь,

Не хватает неба, звезд!

Задыхаюсь в вихре белом,

В снежных лапах больно рвусь,

Ветер-друг, подай мне руку!

Дай, я к звездам поднимусь!

Дай опомниться, подумать,

Волю, мужество собрать,

И тогда любую бурю

Я легко берусь унять!

Ветер, надо убедиться,

Что мир звездный не погас,

И тогда уж брошусь в бурю

Я сильней во много раз!

Отзвенела гололедица

И мороз ударил в лоб,

Пышно белою медведицей

У дороги лег сугроб.

Дышит речка паром – холодом,

Мостик в белой шубе льда,

В бликах солнечного золота

Чешуей блестит вода.

И от солнца чуть с рыжинкою

Из трубы курит дымок,

И поблескивает льдинкою

Непрозрачное окно.

А под белыми березами,

Что в саду у нас стоят,

Приморожены морозами

Тени синие лежат…

Что же вы не собираетесь

В зимнюю страну чудес,

Как! Вы все еще читаете? -

Лыжи ждут, скорее в лес!..

Розовый туман синеет,

Небо чуткое темнеет,

Все плотнее, гуще тени,

– Поползли дымки из труб.

Небо глубиной морозит,

Ветерок дымки относит,

Медленно скрипят полозья

Вязнущих саней в снегу.

Ветки чуть заиндевели,

Черной дивью встали ели,

Улеглись волной метели,

Ночь предчувствием полна.

Кедр вершиною могучей

Подпирает небо, тучи,

В кроне пышной и дремучей

Золотистый плод – луна…

Голо. Сыро. Хмуро.

Я бреду понуро…

Дома – тесно, в поле – стыло,

А недавно солнце было,

Пели птицы и капель,

Но теперь в душе метель…

Сыро. Хмуро. Голо.

И лишь воронье соло.

А еще в душе тоска -

К рюмке тянется рука.

Хмуро. Голо. Сыро.

Туча – на полмира…

Бьется сердце взволнованно, гулко,

Вздрогнув, срываются капли с крыши,

В этом темном пустом переулке

Я весны дыхание слышу.

Лунная лужица светится матово,

Срываясь, капли дробят стекло,

Где-то простая мелодия Лядова

Льется прозрачно, тихо, светло…

Мягко синью померкли своды,

Влажно и томно дышит ночь,

Я ручейку помогаю, чтобы

Хоть чем-то, немного весне помочь.

Дремлют чутко ветки черемух,

Зябко дрожа от прохлады ночной,

Я ухожу все дальше от дома,

Забыв обо всем хмельною весной.

Шепчут бабушки в тревоге,

Щурясь, на небо глядят:

«Будет ливень, будет дождик,

Может будет даже град!»

Словно паруса зеленые

Бушуют тополя,

Пеной белых веток яблонь

Взволновалася земля.

Ветер кружится, бушует,

Рвется яростно и зло,

Где-то только стукнет рама

– И посыплется стекло!

Если встать на крышу дома

И чуть-чуть прикрыть глаза,

По зеленым волнам зримо

Надвигается гроза!

Волны зелени бушуют,

Плещут, хлещут по ногам,

За такую-то вот бурю

Я что хочешь – все отдам!

Ливень хлынул ураганно,

Канонадой грохнул гром,

Я плыву зеленым морем

Под струящимся дождем…

Уплываю, уплываю,

Выше, выше в небеса,

Где грохочут, где бушуют

Громовые голоса…

В зелени знойно звенели кузнечики,

Свистящим шепотом сушь шептала,

Натянув панамы и чепчики,

Толпа на пляже изнемогала…

Жарой, как обручем, небо давило,

Солнце людей пожирало заживо,

Нас покидали последние силы

И уходили в золото пляжево.

И вдруг с потемневшего неба, чудом,

Рванулся ливень, молния, гром,

На толпу ошалевшего люда,

Не помышлявшего даже о том!

Шум водопадный, волны озона,

Заливистый хохот и радостный визг,

Симфония смеха, шума, трезвона, -

Мчится орава, промокшая вдрызг!

И мы, как кентавры велосипедные,

В солнечных брызгах по лужам летели,

Звонкие песни-марши победные,

Свои, самодельные присказки пели:

– Дождик, дождик, пуще,

Мочи, дождик, лучше!

Ах, дождик, пожалей,

Промочил ведь до костей!

Ждали, ждали, – дожили,

До благодати дождевой!

Осеннего возраста лето,

И шляпка уж не набекрень,

Но я не давала обета

Молиться и поститься! День

Еще благолепен на диво,

И небо в цветных облаках,

И музыки переливы

Звучат еще в этих ушах.

Таинственных этих созвучий

Никто еще не записал,

Быть может у Шуберта – лучше,

Но это – мой личный вокал!

…Осеннего возраста лето,

И песенка наша – не спета!

Как розарий солнышек – на лугу купавы,

Закружили голову горько и хмельно,

Огоньками теплыми взволновались травы,

Раздробилось солнце – на тысячу одно!

Если станет грустно, станет одиноко,

Если ты устанешь от бури и забот,

Не сиди ты кисло у своих у окон,

А беги к купавам в светлый хоровод.

Слышишь, как волнуются, чистые и ясные,

И светить стараются ночью и днем,

Так и ты, хорошая, милая, прекрасная,

Свети всегда без устали, солнышко мое!

Шуршат по дорожке неспешно ботинки,

И белка – по сучьям, попутно со мной,