Лаэрт Добровольский - Стихи о главном

От рынка всё больше завишу.
Но как – до сих пор не пойму —
Суметь персональную нишу
Найти существу моему.

Песчинкой в потоке товара
Вконец опасаюсь пропасть:
Душе моей явно не пара
Базара к стяжательству страсть.

Найдётся ли где маркетолог.
Что знает ответ на вопрос:
К душе моей будет ли долог
Изъявленный временем спрос?..

И время, как вектор пространства.
Прямого в своей кривизне.
Имеет одно постоянство —
Стремиться всегда к новизне.

Душа с этикеткой «новинка».
Поблекшей на звёздном ветру.
Всё скачет задворками рынка
Пугливым прыжком кенгуру.

Всё иноземное – в чести.
Всему заморскому – дорога;
Эх, всю страну бы замести
Под образа чужого бога.

Помог бы боженька чужой —
Как говорят – гуманитарно.
Пока правители вожжой
У нас владеют так бездарно.

Но у России бог един
И он – единый – смотрит строго:
С младых ногтей и до седин
Не отвергай родного бога.

Ему безропотно верна
И ждёт спасения Россия…
Где та блаженная страна.
Куда направился Мессия?

Страна спасенья ищет в том.
Что ей несёт разор и гибель…
Придёт спасение… Потом…
А мы сейчас спастись могли бы.

Счастливцы – верующий в Бога
И отвергающий Его…
Их вне сомнения дорога
Вне пониманья моего.

И тот, и этот – равны оба.
Горя неистовым огнём.
Но станет всяк добычей гроба
В упорстве искреннем своём.

О, груз сомнений им неведом…
Как колокольчик под дугой.
Умчат – покрытый звёздным пледом
Один, и глиною – другой.

Но третий – тот, в кого каменья
И грязь летят со всех сторон…
Сомнений цепкие коренья
Не выкорчёвывает он.

И нам откроется не скоро:
Зачем спокойствию взамен
С его ладони споры спора
Разносит ветер перемен.

Нам участь странная и горькая дана:
Пройти от гибели до торжества зёрна.
Как зёрна падают, так падает народ
И ниву Родины снедает недород

И рану давнюю не в силах скрыть межа —
В лучах грядущих зорь она дымит, свежа,
И сеятель идёт, в который раз уже…
Под ветром перемен зерно легло в меже.

Вновь тайны сокрытой полна.
Раскинулась полночь тревожно;
Тишком, воровато, острожно
С оглядкой крадётся Луна:

Какую бы душу поймать.
Извлечь, как занозу, из тела.
Под скальпелем мысли понять.
Чего она в жизни хотела…

Нигде не оставит следов
Луны запылённый протектор.
Но шарить повсюду готов
Лучей отражённых прожектор:

Земле под его колпаком
В безоблачной шири не спится,
В бессоннице трут кулаком
Деревья густые ресницы.

Предчувствий безрадостных зуд
Всех сущих грызёт с постоянством,
И чёрные мысли ползут.
Собой заполняя пространство.

Быть может, не тому
Мы поклонялись богу —
Быть может, потому
Теряли мы дорогу.

Быть может, оттого
Грубели наши души.
Что более всего
Мы не умели слушать;

Мы думали: само
Пройдёт лихое время.
Но в тяжкое оно
Переродилось бремя.

Мы ждали от других
Отваги и геройства.
Не находя в своих
Запасах эти свойства.

Металась на нуле
Отметка черновая
И падала к земле
На графике кривая.

Летели в темь и глушь
Надежды и партнёры
И с ними – наших душ
Творцы и гувернёры.

Набита на скрижаль
Привычка повторяться;
Истории спираль
Не хочет выпрямляться.

Лошадь в яблоках раздора
Бьёт копытом, чует: время!
Скоро – свара! Споры спора
С сапога сбивает стремя.

Лошадь в яблоках раздора
Лезет прямо в палисадник.
Горизонт скрывает шора.
Шпорой больно колет всадник.

Грозный всадник с булавою
Едет вдоль лугов и пашен.
Над плечами головою
Неимеющейся страшен.

То отчётливей виденье.
То виденье пропадает
И такое поведенье
Население пугает.

Тонко всхлипывает зяблик.
В ржавых пятнах помидоры.
Нет ни лошади, ни яблок —
Лишь одни кругом раздоры.

С перчаткой, брошенной, бывало
В один клубок сплетались вместе
И горечь оскорблённой чести,
И боль обид, и жажда мести —
И в ход с мечами шло орало.

Но время нас перековало:
И кодекс чести перекроен,
И дух народа перестроен.
Взамен пролётки мчит «Ситроен»,
С мечом в обнимку спит орало.

А секундант – в дороге к рынку;
Перчатку ловим на лету мы,
В лицо смеются толстосумы,
В чести, как прежде, тугодумы…
Нам в жизни многое – в новинку..

Не смерти страшиться Россией дышащим —
бессмертья
В глухом бездорожье учений о благе
народном,
В извечности пустопорожних речей,
в круговерти
Безудержной мысли о крови, о бунте
голодном.
Бессмертье – с бессильем понять
и измерить аршином —
Сиамский близнец гениального с глупым,
уродец.
Безжизненный отсвет луны над
безлюдной вершиной.
Без капли живительной влаги бездонный
колодец.
Не тройка, не птица… Россия —
на автопилоте
В лучах заходящего солнца надежды
и славы…
Душе уступая, послушно бессмертие
плоти
Уходит за рамки бесцельного в ложной
оправе.

Снова яростный ветер на крыши
Напирает и злобно ревёт,
И поймёт его тот, кто расслышит
В этом рёве призывы: вперёд!

Но куда, за какие приделы.
За какие границы зовёт,
И узнаёт ли небо пределы
Неземным этим кличам: вперёд!

Сколько шару земному вертеться
Вкруг наклонной оси суждено —
Беспокойно крылатое сердце
Вслед за ветром умчится в окно,

В бесконечно кипящем просторе
Сквозь лохмотья изодранных туч
Все вулканы страданий и горя
Различит из-за облачных круч.

И подводит итоги минута:
Завершая свободный полёт
В тёмный кратер, где плохо кому-то.
Сердце Фениксом вновь восстаёт