Лаэрт Добровольский - Стихи о главном

Я замёрз… Не могу отогреться…
Я прогреться никак не могу…
Холодами блокадного детства
Я оставлен на том берегу.

Где метели, по-прежнему воя.
Обречённую жертву ведут
На голодную смерть – без конвоя.
Обходя за редутом редут.

Я на том берегу, на блокадном.
Где по-прежнему лютый мороз…
На пространстве пустом, неоглядном
Льдом и инеем город оброс.

Я на том берегу, на котором
По живому метель голосит
И угаснувшей жизни повтором
Ни в аду, ни в раю не грозит.

Я замёрз… Не могу отогреться.
Хоть тепло и листва молода…
Ледниковым периодом сердца
Отзываются те холода.

Над тобой уже не властно время —
Ни сединок новых, ни морщин.
Мне ж нести несуетное бремя
Истомивших сердце годовщин.

Для тебя всё в прошлом… Я листаю
Жизнь твою как том календаря,
И событий пестрокрылых стаю
Высветляет памяти заря.

И, незримой связанные нитью.
За пределом видимости, мы
Вновь спешим друг к другу по наитью
Через вёрсты непроглядной тьмы.

Пребываем в разных измереньях.
На частотах разных говорим,
И над миром вечного забвенья
Каждый – по раздельности – парим.

Жгу костёр в этот памятный час —
Пусть он станет огнём ритуала:
В этот час ты покинула нас,
В этот час тебя с нами не стало.

Так с языческих давних времён
Поминали костром уходящих.
Только я буду с этим огнём
Не в прошедшем с тобой – в настоящем.

Будем мы этой ночью одни,
и души твоей белая птица
На мои отзовётся огни
И вблизи от меня приземлится.

Синий дым, чёрный год, серый свет.
Задремавших садов многоцветье…
В кровь изранена в терниях лет
Безотчётная вера в бессмертье.

Когда на дальних перекрёстках
Внегалактических дорог
В обличье новом, в звёздных блёстках
Земной забывшие порог.

Друг друга мы однажды встретим
В ушедшем сонмище людском —
Как нашу встречу мы отметим
В пространстве вечном и пустом?

Быть может, в новые сосуды
Мы души наши перельём
И новый круг житейских буден
Прочертим заново вдвоём?

И, как уже бывало с нами,
В какой-то перекрёстный час.
Перемежая явь со снами.
Пронзят воспоминанья нас.

И станут сердце рвать истошно.
Как ястреб жертву на куски,
И наше будущее в прошлом
Зайдётся в крике от тоски.

Я голову в молчаньи преклонил
Пред образом единственной на свете.
Которую сильнее всех любил…
Лик материнский и без нимба светел.

До Господа не дорасти вовек.
Не досмотреть картину ожиданий.
Не дооткрыть усталых наших век
До мига подтверждения преданий.

И вновь момент критичен и велик,
и вновь опасность взмыла над кормою.
Соломинка моя – твой светлый лик.
Который и на дно пойдёт со мною.

Этих звуков мост разъёмный.
Мост подъёмный, мост цепной
Горькой скорби неуёмной
И печали неземной.

Мост нестойкий, ломкий, зыбкий
Слабым следом на песке.
Дальним отблеском улыбки.
Нервной жилкой на виске.

Ниоткуда мост летящий.
Мост, зовущий в никуда —
Знак прощания щемящий
Сквозь прозрачные года.

В соборе старого альбома.
Где полусумрак, полутишь
Полупокинутого дома.
Там ты стоишь.

Тревожны гулкие страницы
Собора канувших времён.
Неулетающие птицы
Родных имён.

И переходят изначально
Простые лица в образа.
И потому глядят печально
Твои глаза…

He спрашивай, о чём под звуки скрипки
соло.
Несущиеся в сад из дальнего окна,
Я думаю, когда вокруг осенне голо
И горькая во всём потерянность видна.

И сердце вдруг замрёт, комок застрянет
в горле —
Вот-вот последний лист с берёзы упадёт…
Что этих звуков может быть нерукотворней

Пусть даже скрипача рука смычок ведёт…
Небесных звуков нить летит туда,
где купы
Почти обнажены, где – знаю – ни души;
Не спрашивай, о чём… Слова на чувства
скупы…
Гармонию потерь нарушить не спеши.

Тебя не зря зовут корявою.
Зовут колючей недотрогою.
Холодной техникой корябают;
Я – приласкать тебя попробую.

Приглажу я рукой шершавые
Твои скалистые пролысины.
Фиордов серых зубы старые
Ты на меня зачем окрысила?

Не по моей вине когда-то мы
Пришли к тебе, того не ведая.
Что, покорившись людям, атомы
Не станут нашею победою,

И не дано самой Историей
Нам стать с тобой сильнее сильного,
А над тобой – лабораторией —
Висит судьба холма могильного.

Пройду с утра губой Белушьей я.
Что фонарями окантована —
Лежишь, обманчиво послушная.
Снегами плотно забинтована.

И вида твоего покорного
Непредсказуемость шокирует —
Так дикий зверь в плену снотворного
Ни на кого не реагирует.

Забываются мелочи быта.
Отступая под натиском лет.
Только песня пурги не забыта —
Белой стужи далёкий куплет.

Словно кто-то струной потаённой
За кулисами жизни моей
Всё звенит и звенит, упоённый
Тихим голосом песни своей.

Бесконечность её, безначальность.
Тонкий крик одинокой души.
Давней жизни холодная дальность
В запредельной пустынной глуши.

Треск торосов суровей аккорда
В белой пене безмолвных полей,
и седеет от инея хорда
Траектории жизни моей.

Безукоризненна бетонка —
Трамплином в небо.
А мысль моя – струною тонкой:
Взлететь и мне бы.

Две пары крыльев серебрятся
В моих петлицах —
Но от земли не оторваться.
Подобно птице.

Инверсионная дорожка
Моей не станет —
На полосе и на рулёжках
Мой след истает.

Как океанским грезит бризом
Речной паромщик.
Мечтой несбыточной пронизан
Аэродромщик.

Зачем тогда ему неймётся?
Не жди ответа —
В душе он вечно остаётся
Чуть-чуть поэтом.

Идти вперёд, туда, где блики фонаря.
Заметны лишь едва сквозь снежный смерч кипящий.
То пропадут во мгле, то выплывут, горя
Обманчиво близки, почти ненастоящи.