Андрей Дементьев - Утро начинается с любви

А голос твой…

Но я не знал.

Он не спросил и не ответил.

Заворожил и вдруг пропал.

Я не тебя,

А смех твой встретил,

Похожий на лазурный плеск.

Он был и радостен и светел.

Заворожил и вдруг исчез.

И лишь потом тебя я встретил.

О, как была ты молода!

Но понял я,

Что это ветер

Заворожил меня тогда.

– Взгляни на небо… Журавли летят…

Хорошая примета, говорят.

Мы снизу наблюдали их полет.

Они устало крыльями махали.

– Где были вы? На Мальте иль в Сахаре?

Вы слышите, как вас земля зовет?

Но странно журавли себя вели.

Нарушив ряд, они сбивались в стаю.

Кружились над землей, не улетая.

И снова удалялись от земли.

Быть может, что-то волновало их?

А может быть, им отдохнуть хотелось?

Но на земле вожак не отвечал за них.

Ему для неба требовалась смелость.

И потому он показал пример —

Клин заострил, опять войдя в доверье,

И треугольник синеву обмерил,

Как пашню обмеряет землемер.

Уже давно не видно журавлей.

Но журавли летят в душе твоей.

В душе моей все журавли парят.

Хорошая примета, говорят…

Люблю, когда по крыше

Дождь стучит,

И все тогда во мне

Задумчиво молчит.

Я слушаю мелодию дождя.

Она однообразна,

Но прекрасна.

И все вокруг с душою сообразно.

И счастлив я,

Как малое дитя.

На сеновале душно пахнет сеном.

И в щели бьет зеленый свет травы.

Стихает дождь…

И скоро в небе сером

Расплещутся озера синевы.

Утихнет дождь.

Я выйду из сарая.

И все вокруг —

Как будто в первый раз.

Я радугу сравню с вратами рая,

Куда при жизни

Я попал сейчас.

Отцы умчались в шлемах краснозвездных.

И матерям отныне не до сна.

Звенит от сабель над Россией воздух.

Копытами разбита тишина.

Мужей ждут жены. Ждут деревни русские.

И кто-то не вернется, может быть…

А в колыбелях спят мальчишки русые,

Которым в сорок первом уходить.

Заслышав топот, за околицу

Бежал мальчонка лет шести.

Все ждал: сейчас примчится конница,

И батька с флагом впереди.

Он поравняется с мальчишкой,

Возьмет его к себе в седло…

Но что-то кони медлят слишком

И не врываются в село.

А ночью мать подушке мятой

Проплачет правду до конца.

И утром глянет виновато

На сына, ждущего отца.

О, сколько в годы те тревожные

Росло отчаянных парней,

Что на земле так мало прожили,

Да много сделали на ней.

Прошли года.

В краю пустынном

Над старым холмиком звезда.

И вот вдова с любимым сыном

За сотни верст пришла сюда.

Цвели цветы. Пылало лето.

И душно пахло чабрецом.

Вот так в степи мальчишка этот

Впервые встретился с отцом.

Прочел, глотая слезы, имя,

Что сам носил двадцатый год…

Еще не зная, что над ними

Темнел в тревоге небосвод.

Что скоро грянет сорок первый.

Что будет смерть со всех сторон.

Что в Польше под звездой фанерной

Свое оставит имя он.

…Вначале сын ей снился часто.

Хотя война давно прошла,

Я слышу: кони мчатся, мчатся.

Все мимо нашего села.

И снова, мыкая бессонницу,

Итожа долгое житье,

Идет старушка за околицу,

Куда носился сын ее.

«Уж больно редко, – скажет глухо, —

Дают военным отпуска…»

И этот памятник разлукам

Увидит внук издалека.

Зимний лес, как дно большой реки, —

Кажется задумчивым и странным.

Вон торчат у елей из карманов

Грустных сказок белые листки.

Я прочесть хочу – и не могу…

В небе ветви —

Словно вспышки молний…

Я иду по белому безмолвью,

По заре, уснувшей на снегу.

Всюду царство белых лебедей.

Лебединым озером – опушка.

И мигает сонная избушка,

Где живет кудесник Берендей.

Выйдет он,

Лишь ночь подаст свой голос.

И, увидев звезды, вспомнит вдруг,

Как когда-то, зацепив за сук,

Об иголки небо накололось.

И, взобравшись на крутой сугроб,

Оглядит по-стариковски снова,

Хорошо ли лес запеленован,

Туго ль связан ленточками троп.

С ветки снег нечаянно стряхнет,

Улыбнется гномам бородатым —

Белым пням,

Собравшимся куда-то…

И с собою сказку уведет.

Девальвация рубля.

Девальвация надежды.

Девальвация себя –

От Камчатки до Манежа.

Выбираемся из тьмы,

Словно Робинзон на сушу.

Девальвируют умы,

Девальвируются души.

Вызревает ген в крови

Жизни, прожитой нелепо.

Девальвация любви,

Не поднявшейся до Неба.

Бьется в сетке, как плотва,

Обесцененное Слово.

Для не помнящих родства –

Девальвация былого.

Девальвация рубля.

Девальвация Державы.

Все, чем славилась земля,

Мы в себе не удержали.

Доброту не купишь на базаре.

Искренность у песни не займешь.

Не из книг приходит к людям зависть.

И без книг мы постигаем ложь.

Видимо, порой образованью

Тронуть душу

Не хватает сил.

Дед мой без диплома и без званья

Просто добрым человеком был.

Значит, доброта была вначале?..

Пусть она приходит в каждый дом,

Что бы мы потом ни изучали,

Кем бы в жизни ни были потом.

Я ехал мимо дачных станций

На электричке ясным днем.

И словно чьи-то руки в танце —

Березы плыли за окном.

И я не знал, куда я еду:

В печаль,

В надежду, в торжество?

То ли спешу навстречу лету,

То ль убегаю от него.

А электричка мне казалась

Судьбой изменчивой моей,

Где все меня тогда касалось

И все мне виделось светлей.

Еще я думал, что, пожалуй,

Тебя скрывает этот лес.

И поезд наш опережало

Мое предчувствие чудес.

А потому я взял и вышел

К березам, в тишину полей.

И поезд даже не услышал

Нежданной радости моей.

Не ссорьтесь, влюбленные.

Жизнь коротка.

И ветры зеленые

Сменит пурга.

Избавьте любимых

От мелких обид,

Когда нестерпимо

В них ревность болит.

Пусть будет неведом

Вам горький разлад.

По вашему следу

Лишь вёсны спешат.

По вашему следу

Не ходит беда.

…Я снова уеду

В былые года.

Где были так юны

И счастливы мы.

Где долгие луны

Светили из тьмы.

Была ты со мною

Строга и горда.

А все остальное

Сейчас, как тогда:

Те же рощи зеленые,

Те же снега.

Не ссорьтесь, влюбленные.

Жизнь коротка.

Схожу с ума по юности своей.

Не по годам минувшим и забавам.

Схожу с ума средь шума и камней

По синим речкам и прохладным травам.