Николай Огарев - Стихотворения и поэмы

И ты, о Русь! моя страна родная,

Которую люблю за то, что тут

Знал сердцу светлых несколько минут,

Еще за то, что, вместе изнывая,

С тобою я и плакал и страдал,

И цепью нас одною рок связал,

И ты под свод дряхлеющего зданья,

В глуши трудясь, подкапываешь взрыв?

Что скажешь миру ты? Какой призыв?

Не знаю я! Но все твои страданья

И весь твой труд готов делить с тобой,

И верю, что пробьюсь - как наш народ родной

В терпении и с твердостию многой

На новый свет неведомой дорогой!

1) "Радуйся, Мария" (лат.) - католическая молитва; имеется в виду вечерний звон колоколов в час чтения молитвы.

1848

* * *

В пирах безумно молодость проходит;

Стаканов звон да шутки, смех да крик

Не умолкают. А меж тем не сходит

С души тоска ни на единый миг;

Меж тем и жизнь идет, и тяготеет

Над ней судьба, и страшной тайной веет.

Мне пир наскучил - он не шлет забвенья

Душевной скорби; судорожный смех

Не заглушает тайного мученья!..

1848-1849 (?)

1849 ГОД

Вы знаете: победа дряхлой власти

Свершилася. Погибло, как мятеж,

Свободы дело, рушилось на части,

И деспотизм помолодел и свеж.

Безропотно, как маленькие дети,

Они свободу отдали тотчас,

В смущении боясь отцовской плети,

И весь восторг, как шалость, в них погас.

Вы знаете: в Европе уже ныне

Не сыщется ни одного угла,

Где б наша жизнь, верна своей святыне,

Светло и мирно кончиться могла.

Вы не зарезались? Еще, быть может,

Жить хочется? Так что ж? Скорей, скорей!

Бегите в степь, где разве вихрь тревожит,

В Америку - туда, где нет людей!

И, до седин бесплодно доживая,

С отчаяньем в груди умрите там,

Забыть стараясь и не забывая,

Что все, что в жизни было свято вам,

Мечты свободы, ваши убежденья

Не нужны никому - и все замрут,

Как всякие безумные мученья,

Как всякий мозга бесполезный труд!

<1849>

АРЕСТАНТ

Ночь темна. Лови минуты!

Но стена тюрьмы крепка,

У ворот ее замкнуты

Два железные замка.

Чуть дрожит вдоль коридора

Огонек сторожевой,

И звенит о шпору шпорой,

Жить скучая, часовой.

"Часовой!" - "Что, барин, надо?"

"Притворись, что ты заснул:

Мимо б я, да за ограду

Тенью быстрою мелькнул!

Край родной повидеть нужно,

Да жену поцеловать,

И пойду под шелест дружный

В лес зеленый умирать!.."

"Рад помочь! Куда ни шло бы!

Божья тварь, чай, тож и я!

Пуля, барин, ничего бы,

Да боюся батожья!

Поседел под шум военный...

А сквозь полк как проведут,

Только ком окровавленный

На тележке увезут!"

Шепот смолк... Все тихо снова...

Где-то бог подаст приют?

То ль схоронят здесь живого?.

То ль на каторгу ушлют?

Будет вечно цепь надета,

Да начальство станет бить...

Ни ножа! ни пистолета!..

И конца нет сколько жить!

1850

К Н. <����А. ТУЧКОВОЙ>

На наш союз святой и вольный

Я знаю - с злобою тупой

Взирает свет самодовольный,

Бродя обычной колеей.

Грозой нам веет с небосклона!

Уже не раз терпела ты

И кару дряхлого закона

И кару пошлой клеветы.

С улыбкой грустного презренья

Мы вступим в долгую борьбу,

И твердо вытерпим гоненья,

И отстоим свою судьбу.

Еще не раз весну мы встретим

Под говор дружных нам лесов

И жадно в жизни вновь отметим

Счастливых несколько часов.

И день придет: морские волны

Опять привет заплещут нам,

И мы умчимся, волей полны,

Туда - к свободным берегам.

1850-1852

* * *

Я виноват, быть может, в многом,

И жил я, сам себя губя,

Но по разборе жестко-строгом

Еще могу сказать и я,

Что, как и прежде, так и ныне,

Не менее, чем кто-нибудь,

Остался верен я святыне,

Которой век дышала грудь.

И, несмотря на скорбь и скуку,

На дне осевшую от лет,

Ты беззапятнанной мне руку

В час расставанья дашь вослед.

И дашь в твоей душе, как прежде,

Мне тот же мирный уголок,

Где каждой мысли и надежде

Всегда приют найти я мог.

Но если, вняв мольбе суровой,

Ты отказался от меня,

Тогда прости, мой Каин новый,

И позабудь скорей меня.

Начало 1850-х (?)

СПЛИН

(Посвящено Н. )

Да, к осени сворачивает лето...

Уж ночью был серебряный мороз;

И воздух свеж, и - грустная примета

Желтеет лист сквозь зелени берез,

Как волосок седой сквозь локон темный

Красавицы кокетливой и томной;

Уже и ветр брюзгливый и сырой

Колеблет лес и свищет день-деньской,

И облаков отряд сгоняет серый;

И вечера становятся без меры.

Уже пришла печальная пора:

Туманами окрестности покрыты,

И мелкий дождь с утра и до утра

Сырою пылью сыплет, как сквозь ситы,

Чернеясь, грязь по улицам видна,

День холоден, глухая ночь темна.

Затопим мы камин. Средь поздних бдений

Люблю, когда причудливые тени

Враждебным мраком дышат по углам,

А красный блеск трепещет по стенам.

Но в этот час я не люблю беседы

И многих лиц шумливый разговор:

Меня томит, как длинные обеды,

Хоть умный, но всегда бесплодный спор.

Иное дело - заниматься делом,

Или хотеть, в тщеславьи закоснелом,

Сомнительной ученостью блеснуть

И времени теченье обмануть,

Праздноглагольствуя литературно

0 том, что в мире хорошо иль дурно.

У стариков есть детская черта

Рассказывать отлично анекдоты,

Где на конце всегда есть острота;

Но этот род погиб среди зевоты.

Что ж делать, друг, нам в эти вечера?

Болтать о том, что делалось вчера?

Наш status quo (1) так глуп, что лучше мимо.

Уж не заняться ль нам делами Крыма?

Но ведь ни вы, ни я не офицер

Изгнать врагов не сыщем новых мер.

Не вдаться ль в жар сердечных излияний?

Но ведь оно покажется смешно

К лицу ли нам искание страданий

И радостей, замолкнувших давно?..

Не вынуть ли бутылку из подвала?

Не принести ль два розовых бокала?

За здравье что ль, не то за упокой

Нам чокнуться?.. А лучше нам, друг мой,

Безмолвствовать и думать. Грустно это,

Но, кажется, прилично в наши лета.

И ветр и дождь всю ночь в окно стучат,

Колеблются таинственные тени,

Дрова, горя, бледнеют и трещат.

И вновь встает забытый ряд видений.

Вот детство глупое - как и всегда,

Бывают глупы детские года,

Но многое в них мирно улыбалось,

И сохранить иное бы желалось...

Вот юность - вот играет кровь,

И сердце жжет ненужная любовь.

А там идут подряд всё гроб за гробом:

Вот мрет старик, сердяся и кряхтя,

Вот друг погиб с чахоточным ознобом,

В волнах морских умолкнуло дитя,

И милое и светлое созданье

Туда ж пошло на вечное молчанье!

Но вы, мой друг, ни слова ни о чем;

Вы знаете - ведь лучше нам вдвоем

Безмолвствовать и думать. Грустно это,

Но, кажется, прилично в наши лета.

1) существующий порядок (лат.)