Николай Огарев - Стихотворения и поэмы

Но будьте вы как лед Невы,

Или бесчувственны, как камень,

Все ж вас растопит мой рассказ

И выжмет слез ручей из вас.

Когда молву, что нет его,

В столице древней услыхали,

Всем было грустно от того;

Все посердились, покричали,

Но через день, как ничего,

Опять спокойно замолчали;

Так шумный рой спугнутых мух,

Взлетев на миг, садится вдруг.

Вчера я встретил невзначай

Два мальчика прошли с лотками

Статуек. Тут был попугай,

Качали кошки головами,

Наполеон и Николай

Стояли, обратясь спинами,

И Пушкин, голову склоня,

Скрестивши руки, близ коня.

И равнодушною толпой

Шли люди мимо без вниманья,

И каждый занят был собой,

Не замечая Изваянья.

Да хоть взгляните, боже мой!

На лик, исполненный страданья

И дум и грез... Ведь он поэт!

Да дайте ж лепт свой за портрет!

Поэт не надобен для них,

Ему внимать им даже скучно,

И звонкий, грустный, яркий стих

Они услышат равнодушно,

Как скрип телег на мостовых,

Песнь аматера в зале душной.

Они согласны быть скорей

Час целый у резных дверей,

Пока лакей им в галунах

Отворит вход жилищ священных,

Где можно ползать им в ногах

Временщиков и бар надменных

И целовать ничтожный прах

Людей ничтожных и презренных,

Которых кознями поэт

Погиб в всей силе лучших лет.

Ему досадой сердце жгли,

И дело быстро шло к дуэли;

Предотвратить ее могли,

Но не хотели, не хотели,

К нему на похороны шли

Лишь люди в фризовой шинели,

И тех обманом отвели,

И гроб тихонько увезли.

Поэта мучить и терзать,

Губить со злобою холодной,

На тело мертвое не дать

Пролить слезу любви народной,

Что ж можно вам еще сказать,

Что б было хуже? Благородный,

Священный гнев в душе моей

Кипит - чем скрытей, тем сильней.

Но только втайне пару слов

Могу сказать в кругу собратий,

Боясь тюрьмы, боясь оков,

Боясь предательских объятий.

А как бы на его врагов

Я, сколько есть в душе проклятий,

Собрать был рад в единый миг,

Чтобы в лицо им плюнуть их!

И ваш еще спокоен дух,

И не дрожите вы с досады,

Что так бессильны мы, мой друг,

И что нам правду прятать надо,

И мненью высказаться вслух

Везде поставлены преграды?

Да если б кто чужой узнал,

Он нас бы трусами назвал.

5

Но мы оставим мрачный тон,

Задернем скорбную картину;

Ваш дух тоскою удручен,

Я вижу, вы уж близки к сплину;

Я вам кажуся Цицерон,

Который мещет в Катилину

Неумолимый приговор

И гневный, беспощадный взор.

А я скажу вам между тем,

Что Цицерона я, бывало,

И не читал почти совсем,

По крайней мере - очень мало;

За длинный слог его дилемм

Я с жаром принялся сначала,

Потом за чтеньем сон клонил,

А нынче все я позабыл.

Вот здесь, ораторов венец,

Блистает Греч, скажу без лести;

Булгарин выше как мудрец

Всех стоиков хоть взятых вместе,

Сознав презренье наконец

Не только к смерти, даже к чести;

Но полно, друг мой: Греч, Фаддей

Вне всякой критики, ей-ей!

Пожалуйста, на этот миг

Забудем дюжину журналов,

В форматах малых и больших,

Забудем кучу генералов,

Темно-зеленых, голубых,

И всех начальников кварталов,

И всех шпионов записных

Элькана, Фабра и других.

Меня влечет иной предмет,

Но все ж замечу непременно

Шпионами чрез десять лет ?

Все будут на Руси священной;

Ну, в целой Руси, может, нет,

А в Петербурге несомненно.

Князь Меттерних, забудьте спесь...

И царствовать учитесь здесь.

В углу театра я сидел

В расположении угрюмом,

На ложи холодно глядел,

Где дамы пышные костюмом

Блистали, - и скорей хотел,

Чтоб занавесь взвилася с шумом;

Зачем - не знаю, право, сам,

Хотел я волю дать слезам.

Вы согласитеся, друг мой,

Есть в жизни странные мгновенья;

Желчь не кипит в груди больной,

Стихает жгучее мученье,

Но грусть глубокая с душой

Дружится тихо... Без сомненья,

Благословен, кто в этот час

До слез растрогать может нас.

Душа так живо сознает

Любви неопытной страданья,

И внешней жизни тяжкий гнет,

И сладость первого признанья,

И нечувствительно встает

Неясное воспоминанье...

Пред вами драма, а за ней

Мелькает даль минувших дней.

M-me Allan... (1) О, как она

Постигла жизнь глубоко, верно!

Как ею роль вся создана!

И любит как она безмерно

И как страдает! как полна

Тоски она нелицемерно!

Движенье, поступь, взгляд очей

Все сильно поражает в ней.

Я плакал, как дитя, друг мой;

Тревожно грудь моя дышала.

За мной сидел старик седой

И плакал, и рука дрожала,

И жил он старою душой,

А публика рукоплескала;

Лишь двое чувствами души

Мы увлекалися в тиши.

И я взглянул на старика

Так симпатически... готова

Была руки искать рука;

Но я не смел, но ни полслова

Не сорвалося с языка,

Я недвижим остался снова;

Расставшись молча с стариком,

Я не встречался с ним потом.

Но в этот вечер я унес

С собой толпу воспоминаний,

Следы душевных теплых слез

И много сладостных мечтаний;

И ночью, средь неясных грез,

Я чье-то сердце от страданий

Спасал - и смутно предо мной

В слезах носился лик седой.

1 мадам Аллан (франц.).

6

Была уж майская пора,

И солнце жаркими лучами

Палило пышный град Петра;

По улицам народ толпами

Стремился с самого утра,

Ходили стройными рядами

Отряды длинные солдат:

В тот день назначен был парад.

Направил любопытный шаг

И я туда ж, хоть в самом деле

Я был непримиримый враг

Забавам воинским доселе,

И не умел понять никак,

Как человек, в ком уцелели

Две мысли здравых как-нибудь,

На них мог с радостью взглянуть.

Но увлекаюсь часто я...

Леса и степь, весна и роза,

И ропот при луне ручья,

И яркий иней в день мороза

Все тотчас радует меня.

Теперь Allegro maestoso1,

Обняв торжественно мой слух,

Душою завладело вдруг.

Толпы несчетные полков

Стоят на площади широкой,

Густая масса их рядов

Недвижна в тишине глубокой,

На солнце блещет сталь штыков,

Так что смотреть не может око,

И кажет кирасиров ряд

На белом фоне чернеть лат.

Между улан и казаков

Гусары с грудью золотою;

Лишь оторвавшись от полков,

Гремя железной чешуею,

Летит черкес между рядов,

На месте быстрою рукою

Вертит коня, и конь, заржав,

Назад несет его стремглав.

Все в ожидании немом.

Вот скачет царь с блестящей свитой,

Играет ветр его пером,

Он горд и пасмурен. Сердито

Он озирается кругом

И едет в ряд. В едино слито,

"Ура" полков и трубный звук

Навстречу раздаются вдруг.

Марш заиграл. Пошла раз в раз

Пехота массою спокойной;