Светлана Сурганова - Тетрадь слов

Тело становится автономной капсулой,
запущенной в пространство.
Плывет себе, плывет…
в только ему известной системе координат,
туда, откуда не возвращаются.
Далеко не уедешь на карете воспоминаний.
Вот и все:
и нет тебе возращений,
нет для тебя восклицаний,
нет ничего, кроме того,
что неминуемо сбудется.

Только потому,
что у дамы напротив
убраны волосы так же,
как иногда у тебя…

Только потому,
что глаза у играющего в мяч мальчика
одного цвета с небом,
как и твои…

Только потому,
что мужчина за соседним столиком
заказал себе
твою любимую марку коньяка,—

я уже люблю их всех… заочно.

В череде потерь
ставлю пробел!
Стоп машина!
Колеса времени, стоп!
Осень, зима —
смерть по темени…
Уберите Время
на время!
В небе летит самолет.
Секунды множат годы,
вычеркивая жизнь…
Как ты там?
Держись!..
Не роняй себя
пеплом под ноги.
Полем постель,
подушка — облаком,
облокотись на меня
сотканной
из тысяч надежд девственницей…
Глотком сорокалетнего ДАЛНА ПОРТО
раскрой в себе
доселе невиданные причалы и порты —
странные, дикие, невероятно сильные,
как ты…
Вчера,
как и миллионы жизней назад, дышал океан,
волну нагоняя на берег.
Скалы, обласканные им,
в причудливых впадинах своих
хранят следы его проникновения.
Припекает солнце в ноябре так,
что можно сеять!
Кто научил тебя, милая,
не бояться верить?
Вот оно, время
ликования трав
с непривычным для нас названием.
Вы теперь — самый прочный сплав —
его не нарушить пламенем!
Как ты там? Память моя,
держу тебя за рукава…
запонки влет!
Медленно
падает
самолет…
Ты никогда не любила
август.

Я — пережиток эпохи,
заблудившийся в завтрашнем дне,
старый уставший клоун
с блестками на бороде.

Странник и странный прохожий
с выжженным солнцем
в сердце.
Иду, на себя не похожий,
стуча каблуками скерцо.

Мои бубенцы и свирели —
в траве саламандры бег,
не громче весенней капели,
не ярче, чем талый снег…

Мои шаги к дому — подобью
заброшенных птицами гнезд,
где пастель — пеленальник
причудливо-детских грез,
где стол… а с него
глядит в окно
сиротливое горло
«Вдовы Клико».

Набираем обороты,
но сближенье невозможно.
Баллы копятся несмело,
с аргументами все сложно.

Не отважимся, я знаю,
слишком долго заживало…

Небо — как память: держит и манит…

Предвкушенье встречи — как фонарик в сердце.
Запах духов и пряностей манит…
Не отвертеться…
В заговоре с текилой мы, может быть, уговорили б
тебя оставить мгновения близости на память…

Девочка,
они тебя сделали,
твои белые дороги!
Тебя вряд ли что-то излечит!
Посмотри в зеркало,
кем ты стала?
Обрюзгший живот,
мешок неразрешенных
противоречий,
вереница предательств
себя и других.
Удар за ударом
строго под дых.
Ты сгоришь ни за что.
Да, ты горя хлебнула
бадью,
но запах от твоего костра
будет долго смердеть,
сколько ни заливай его
памятью.
Девочка,
тебя добьют твои игрушки.
Кем ты стала, королева,—
заурядной простушкой!

Твоя столица
не помнит трезвости,
моя —
не требует перемен.

Уже не страшно!
Я забиваю на рамки приличия.
Кто-то, может, отыщет
между нами отличия.
Я готова шокировать,
готова драться —
я становлюсь тождественной себе.

Уже не больно!
Я отковыриваю со свежих ран
коросту,
иллюзии — в хлам!
Сердце стучит как глухой барабан,
вторя ушным перепонкам.

Столько раз подряд и столько лет
ты принимаешь меня
после всех моих похождений,
после океанов и полей,
с переменой цвета волос и длины ногтей,
после стольких измен…
Мой голос огрубел,
а сердце стало глуше.
В голове — расчет и прогноз на стужу.
И вот
после всего, что случилось со мной,
единственным, что не зажило во мне,
оказалась — ты.

Старость,
беги за полетом строки!
Старость,
ври морщинам рук!
Старость,
обмани неповоротливость
в постелях подруг.

Бери мою жизнь,
бери мою влагу,
мне не за чем быть без тебя.
Я пью взахлеб,
я наслаждаюсь небом,
но жажда сильнее меня!

И я бегу от старости
как от проказы,
окропляя свои сны
горькими слезами воспоминаний…