Лев Мак - Эпоха любви

Что с тобою? Чему ужаснулся ты?

Будущее ждет тебя. Из большого его рукава
Вылетают праздники и камни, женщины и жуки.
Ангел окликнет тебя из куста.
Дьявол научит севу, охоте, любви.

К бедрам твоим
Только трижды притронулась женщина.
Душа еще крепко сидит на твоем плече.
КОМУ ВЕРИТЬ? КАКОГО ЦВЕТА ЗНАМЯ?..

И вот у входа в каждое желанье
Растет цветок и ползает пчела.

6.

Мясник с молотком подступает к больному коню.
Беглец приступает к побегу.
Путник пускается в путь.
Кого-то впервые учат седлать коня.

Песенка – напомнила любовь.
Девушка пела – после любви.
Милая, она ничего не умела —
ни петь, ни любить…

7.

Неосквернимо и бесконечно
Море, хрупкая таинственная почва,
Родина блохи и урагана,
Синий луг, пасущий корабли!

Размеренные, как анапест, хмуро
Начав игру с второго дня творенья,
На ноздреватой аккерманской гальке
Морские свитки распрямляет берег,
И вот, светясь, как концевые рифмы,
Медузы тают на сухих камнях…

8.

Таким тебе уже не быть.
Запомни свою прическу.
Старьевщик сошел с ума:
он ловит солнечный зайчик.

Ты уходишь. Ты бросил зеркальце свиньям.

Кот твой играет головой петушиной.
Отец твой сажает тыквы в тени забора.
Хохолок дыма над отчим домом. Разлука.
«Эй, Харон!» – перед каждой рекою. Расплата.

Нужен шанс на бессмертье. Тяните билетик.

Песенка надежды, упругая, как желанье.
Пила на плече пильщика поет, гнется.

Воробьиный помет на земле.
Журавлиный клин в небесах.

II. ПОЛДЕНЬ

1.

Пойти туда, где тебя любят и ждут.
Вернуться оттуда в лохмотьях, седым.

ХИЩНОСТЬ ОС, НЕУТОМИМОСТЬ ПТИЦ,
ЗОЛОТЫЕ ШЕРСТИНКИ НА ЖЕНСКИХ ПЛЕЧАХ.

Уходи! У тебя уже старого имени нет!
Новое имя ожидает тебя, ибо ты вновь одинок!..

ПИСЬМЕНА ПАРЯЩИХ ПТИЦ
ВЫТИРАЕТ ВЕТЕР С СЕДЬМОГО НЕБА.

Будь осторожен с объятьями, бранью,
Нежностью и тоской!
Каждое слово и поцелуй
Изменяет тебя навсегда – некто
Фиксирует каждый твой жест – небо
В каракулях ласточек, нотах ос…

Гнев и любовь, вероломство и низость,
Счастье и красота —
Вот эти гири, которым взвешен
Каждый твой шаг!..

2.

Волны стирают следы копошащихся чаек.
Смысл жизни?.. – в поисках смысла жизни.

ИСТИНА ПОКОИТСЯ НА ДНЕ ЛЕТЫ.

Таинственный шорох работы забвенья.
Время – это всего лишь большая надежда.

В печь сажают хлеба. Каждый хлеб —
Это новая жизнь муки и дрожжей.
Не во власти людской разделять неживое в живом.

ТОТ, ЧЬЕЙ РУКОЮ
СДВОЕНА СИНЕВА НАД ЧЕРТОЙ ГОРИЗОНТА…
ТОТ, КТО СВОБОДУ
ИЗ ДОБРОДЕТЕЛИ СДЕЛАЛ ИНСТИНКТОМ.

Стадо сов над изголовьем палача.
Изобретение целебных пыток. Ангел,
Как ласточка, сутулится на стуле. Свиньи
Подрывают дубравы, блудливые козы
Объедают побеги. Их нечистоты
Разрушают священные рощи веры.
За полстолетья
Здесь никто не посмел воздержаться
от бурных оваций.

Червь, разрезанный плугом,
Станет двумя червями.

НА КОЛЕНЯХ У ЗЛЫХ СТАРУХ ДОБРЫЕ МОПСЫ

3.

Все, что прозрачно, утоляет алчбу или жажду.
Все, что прекрасно, набухает любовью и смертью.

Вождь опускает на лапы сырую, тяжелую морду.
Спит Война, когда он засыпает.
Просыпается, когда он просыпается.

Призрак, сотни лет бродивший по Европе,
Стал мужчиной грузным и бровастым,
с исчезающими усами.

Воздушные замки материализовались в руины.

ЛОВЛЯ КРЫС В РАЗВАЛИНАХ ВОЗДУШНЫХ ЗАМКОВ.

Сырые голоса сирен, гибельные надежды.
В колчанах арсенала спят ракеты.
Спит чудовище на дне пруда.

Словно встречные поезда,
Трубным ревом тебя окружает судьба.

Друг твой, первый, кому ты поверил,
С кем веселилось сердце,
Чьи ладони – печально и грозно поющая книга, —
Друг твой лежит в гробу с разжатыми кулаками.

Вены его набиты черной свернувшейся кровью.
Прикрыт салфеткой гордый расклеванный гребень.
Космическая муть на дне зрачков.

ЕСТЬ В ТЕЛЕ ТИШИНЫ ПРОЗРАЧНЫЙ СЛИТОК
ПОСЛЕДНЕГО МОЛЧАНИЯ ЕГО.

4.

Шершавы бедра потаскух.
Философы учат жить.
В ломбардах пахнет бардаком.
Терапевты терпеть.

Тогда-то, поддавшись тоске,
Ты тоже придумал себе орла.

НАКОВАЛЬНЯ НА МОГИЛЕ КУЗНЕЦА.
ДАЖЕ НАКОВАЛЬНЯМ ПРИХОДИТ КОНЕЦ.

Дерево предательств, где на сучьях висят
Клятвы, поцелуи, тюремные башмаки.

ОН – НАСТРОЙЩИК РОЯЛЕЙ.
ЕМУ ПОДОЗРИТЕЛЕН ТВОЙ РОЯЛЬ.

Чучело человека охраняет груши,
Машет рукавами над вселенной сада,
Пляшет, как деревья, под дудку ветра.

Жить в интонациях прощанья.
Тот пункт, где истина конкретна.
Там, где за каждым гонит эхо
Пушистый, глупый пепелок…

Страшней изгнаний возвращенья.
5.

Курчавая овчина рыжих роз
Укрыла плечи дома: Бог с тобою,
Шальной, опальный ангел, побудивший
На блуд и воровство мое отродье!
Вернись и припади к коленям Бога,
Как сын к моим коленям припадает!

Отвергнутый повсюду, сын вернулся!

6.

Это с тобой, – ты бежишь, спотыкаешься,
бьешься в пыли.
То, что ты нес, разлилось, расплескалось на полпути.
Ты устал, ибо нес на плечах невесомость надежд.
Ты свободен. Твой полдень еще не весь вышел.

Полдень последней трети двадцатого века.
Слова твои – шелест ладони о перья любимой птицы,
Пейзажи, в которых грусть
Стала изысканным счастьем.

Поляны, которые ты любил,
Косят карлики в красных рубашках.
На вывеску гробовщиков
С восхищеньем глазеет старьевщик.
Подобием игральных карт
Сексом сцепленные собаки.

Киномонтаж, родившийся из систем кредита.
Ворота монастырей, заржавевшие от поцелуев.
Велосипедные мастерские, где велосипеды
Подвешены кверх тормашками, рули набок.

Горы хлеба земного за ломтик небесной булки.
Адюльтер государства с придворной Музой.
Поведенье гражданки Эвтерпы в постели тирана.