Лев Мак - Иудаика

Вот, что ждет нас, грядущих,
собою расширивших жизнь
Ледяного пространства, куда мы лозою и гроздью
Лезем слепо, упорно, свои нарезая межи,
И свои города прибивая к планетам, как гвозди.

10. 29. 2004

В кораблике, потерянном в ночи,
Я трогаю светящуюся плоть
Галактики незащищенным глазом, —

Так рыбка, оглушенная стрекалом,
Глядит наверх
в хрустальный твердый купол
Чудовищной арктической медузы.

Откуда мы? И для чего мы живы?…
Кто задает вопрос?..
Что отвечает?…

10. 29. 2004

Отец относится к сыну
Как наслаждение к стону,
Как вдохновение к слову.

Так кладут младенца в корзину,
Чтобы он приплыл к фараону.

Так цепом от зерна полову.

10. 29. 2004

Как баранки, по синей рубахе
Колокольное O-O-O-O-O навязав,
Встала церковь у паперти-плахи:
Телом птица, душой – динозавр.

Кто-то молится, кто-то поносит Христа
(потому как – еврей), —
Кто-то читает с листа
(ибо зычен)
Нагорную проповедь дюжине дюжих машин.

Вот стоит на мосту зарубежный седой господин,
Под которым не Лета, а речка Печорка течет.

Он на церковь глядит, воздавая ей дань и почет.

Под мостом на лугу, цифровой соблюдая ландшафт,
Роботы с работницами пьют на брудершафт.

10. 29. 2004

Над Геллеспонтом и Пелопоннесом
Летит серебряный кораблик.
Облака,
Как свадебное платье Пенелопы
Висят на пяльцах гор, —
и мы с тобой

Одни следим в высокое оконце
Как величаво греческая ночь,
Подобная божественной гречанке,
Соломенной вдовой, одетой в траур,
Их ткет при свете лунного огарка, —

С тем, чтоб в минуту распустить с зарей.

11. 8. 2004

Актер впадает в транс перевоплощения;
Рейхстаг
Горит опять.
Пoд твердыми глазами
Наводятся морщины жженой пробкой.
Усы топорщатся
Носогубные складки —
Сама решимость. Я красив и тверд —
Он говорит себе – я горд и вдохновлен!

Ему сейчас играть оратора: забыть
О том, что этому событью в Нюрнберге
Три четверти столетья, что не зал
Чикагских театралов – стадион
Ждет главной речи фюрера, – ему
Сейчас призвать Германию на битву, —
обвинить
Евреев в унижении Отчизны.

Он входит в роль. Он хмурится.
Плечо
Хватает тик. Он думает об Эстер, —
Актрисe из Нью-Йорка;
Вот он входит
С ключом в одной, ножом в другой, —
И видит
Их голыми в постели:

Их глаза
Закрыты полуобмороком неги.
Их воедино сросшаяся плоть
Колышется могучим встречным ритмом
Как две волны, гася друг друга встречей…
Прыжок, удар!
Уже одной не стало.

Нож входит в волосатую лопатку,
И сердце ударяет в рукоять.

Теперь ее! Глаз так и не открыла!
Как горяча, красна и липка кровь!
Вот так вас всех, предательниц! Чего тут!
Одной еврейкой в мире меньше, значит, —