Василий Галас - Глазами ясно видящего

Круг. От весны до весны
катятся вешние воды.
Дни облачаются в сны,
сны воплощаются в годы.
Кажется – было давно
то, что случилось недавно…

Крутится веретено
времени быстро и плавно.
Зиму встречает зима.
Лето вливается в лето.
Осени пишут тома.
Круга привычная мета.

Хоть в эпицентре вы порой
чужих историй —
нет на земле второго Вас.
Нет априори.
Аналогичную легко
найти фигуру.
Но не найти второго Вас —
глупца и гуру…
Всё – диалектика: ходы,
пробеги, туры.
Но не найти в толпе такой
как Вы натуры.
Вы – уникальны: и пачкун,
и элегантный…
Как всё – Вы случай на Земле
экстравагантный.

Ещё не время,
уже не время,
жизнь в промежутках…
Дурной уклад.
Мне этой темы
сакраментальной
вполне хватило б
и на доклад…

От малодушья —
людей попытка
списать на время
любой просчёт.
Кто так считают —
всенепременно
ко дну ушедших
пополнят счёт.

Не цари, дворцы и троны —
украшение державы.
Справедливые законы.
И народ её. Вы правы.
Власть цари теряют – бренны.
И дворцов не счесть развалин.
Троны падают – презренны.
Суть – народ.
Он – изначален.

Опыт прошлого – свидетель:
из владык
не строй кумира.
Ложь – всегда их благодетель.
Лишь народ – хозяин мира.

Опускается
сумрак вечерний.
Сонно плещет
в фонтане вода…
Я из яви
безжалостных терний
каждый раз
прорываюсь сюда.

Всё как в добром
толстовском романе.
Дом с колоннами.
Свет из окна.
Розы чайные
в синем тумане.
Словно лебедь в пруду —
тишина…

В кронах вымокших
шорох вороний.
Утопающий в парке
дворец…
Тем далёким летам
посторонний,
по аллеям скольжу
как Творец,
примирившись
с навязчивой грустью.
Скорбным думам о яви —
не рад:
не ногой
в наших дней захолустье
эры царственной
аристократ…

В небеса полночные взгляни:
разве во вселенной мы одни?..
Дальние туманные миры —
чьих-то солнц зовущие костры.
Звёзд полёт – звенящий перифраз
чьих-то дум, сомнений, боли, фраз —
на века крыла свои простёр
в наш околосолнечный простор…
Новый день пускается в полёт.
Ну а кто вечерних зорь не ждёт?..
Чтоб с высот склонился Млечный путь —
в наше сердце тихо заглянуть…

Мило улыбается
счастье нам всегда.
Но во всей истории
есть одна беда.
У одних улыбочка
счастья – амулет.
А иным – ухмыл его
достаётся вслед.

В любви и дружбе
мы бы жить могли.
Но где там. Сплошь
обман и вероломство —
два подлых змея —
в каждый дом вползли
и, угнездившись,
вывели потомство.

И другу в спину
друг втыкает нож.
Влечёт измену
за собой измена.
Ничуть свободы
не теряет ложь:
весьма правдивым
быть несовременно.

Молчу о власти
в нашей стороне.
Змеиной сути,
что уж оболочка…
Влиять не надо
на неё извне:
съест и себя,
и своего божочка…

В любви и дружбе
нам бы – людям —
жить.
А мы – гадья
свирепее от века.
Настоль – что впору
свету предложить
именованье «змей»
для человека.

Кураж воровства и разрухи
в стране. Не монголы – свои…
арсении, вити, петрухи
накликали чёрные дни.
Володи нас в кризис втянули,
иванов дурные дела.
То лёни, то коли, то юли
казну растащили дотла.

Вновь стало преступное дерзким,
и царствует глупость, хоть плачь.
Едят с аппетитищем зверским
ворюги народный калач.
Уроды играют в парады.
Несметны ряды бедняков —
которые жизни не рады,
бесчестный режим наш таков.

Вас приучили
работать даром.
Вас приучили
к недоеданью.
Вы в секондхенде,
больным-больные.
Вас обложили
тарифной данью.

Вас приучили
к повиновенью,
одни невзгоды
взвалив на плечи.
И тут одно мне
необъяснимо:
вам удаётся
так жить всё легче…

Некогда, милые дети,
фея в Карпатах жила,
маленькой палочкой в свете
делав большие дела…

Взмах – и на родину разом
счастье катилось росой.
Делу способствовал разум.
Сочной играя лозой,
зрел виноград по долинам.
Хлеб колосился везде.
Фрукты ломили корзины.
Рыбы водились в воде.
Сколь молока было, мяса,
дичи – на каждом шагу…
Окорока и колбасы
вам описать не могу.
Лука хватало, фасоли,
вдоволь мололось муки.
Брынзы продажею, соли,
мёда пеклись земляки.

Сказывать доброе любо.
Но – огорчения срок.
Больше не ходит голуба
весями наших дорог.
Хусту не кажется годы.
Тячев ждёт зря, Перечин.
Нет ей в Карпатах
СВОБОДЫ —
в этом причина причин.
Добрая фея пропала.
Где она?.. – нет и следа.
Плохо в Мукачево стало.
Плохо Иршаве всегда.
Ужгород страждет помногу,
Рахову – не привыкать…

Был бы моложе – ей-богу,
фею б пустился искать…

Вытерлось пальто.
Обувь – скрипа нет.
Удивит меня
редкий оппонент…
Молится пиджак —
латанья насчёт.
…Это – я: толпы
главный звездочёт!..

Штопаю носки.
Ветошь – от ремня.
Дудки – алкоголь
не берёт меня.
Выцвел мой колпак.
Галстуки – не в счёт…
…Это я – толпе
верный звездочёт!..

Не рубашка – рвань.
Скомканный манжет.
Я давно бы сам
оборвал сюжет.
Но – нельзя. Себе
отдаю отчёт.
Испокон толпе
нужен звездочёт!..

Окна мэрии бессонны…
Ублажившись коньяком,
в зал стекаются масоны —
одиозный исполком.

Речь молвы о них нелестна,
мягко скажем. Ну и что ж.
Кем подобраны – известно…
На Него и сход похож.
Алчны. Хмуры. Узколобы.
Исповедуют порок.
К нам полны исконной злобы.
Их дела – наш чёрный рок.

…Вот расселись.
Дверь закроют.
Но известно – на беду:
с головой в долги зароют
нас, в болезни и нужду.
Сколь в тарифах изощрятся.
В сборах спуску не дадут…
В зале – мерзости творятся.
Дни печальные грядут.

Я наши годы озираю.
И – горько мается душа.
Бесстыдство партий презираю.
И – вождь не стоит и гроша.
И – тихо ветвь людская вянет.
И – ум не славится ценой.
И – истребляются славяне
иноплеменностью иной…