Лев Мак - Книга поэм

В гипнозе аналогий есть задача.
Метафора срывает брюки с мифа.
Природа нас копирует: когда то
Я ужинал на пляже. Всякий раз
Теперь в мерцаньи шоколадной жести
Измятой пальцами, я на мгновенье вижу
Зрачок луны и лунную дорогу,
Кипящую от северного ветра.

12.

Змея напоминает колбасу.
Билль о Правах – Свободу.
Крематорий
Похож на кочегарку, – вонь в сортире
Предсказывает дождь и перемену
Господствующих ветров.
Появленье
Арабских стульев в русских магазинах
Посадит мир на пятки по-китайски.

13.

История – картинка с перспективой
Вдаль уходящих войн, рождений, свадеб,
Эмблем, национальных притязаний,
Хор сросшихся, как голос с флейтой,
Пространств и судеб…
На подмостках тесных
По прихоти зловещего суфлера
Встречаются Калигула и Сталин,
Атилла завоевывает Трою,
Елену рвет амброзией, она
Уже не хочет быть Жаклин Онассис…

Ослепшего Тезея Минотавр
Выводит погулять на двор Лубянки…

14.

Слепорожденный мир вопит меж жирных, алых
Колен войны, —
Когда и с кем сблудила?
Кто твой отец, подкидыш?..

Нет ответа.
Добро и Зло, два сросшихся бедром
Вселенских близнеца, с ножом, дубинкой,
Бинтами и свинцовою примочкой,

На сросшуюся ногу припадая,
Спешат к клиенту, чтоб избить, утешить,
И, слезы осушив, оставить в горьком
Недоуменном страхе перед жизнью…

1969 – 1971, Москва

I. УТРО

1.

Лилипуты опутывают Гулливера веревочками дождя.
Земля просыпается в разгар ливня,
вздыхает во всю изумленную грудь.
С намокших деревьев в траву осыпаются
плоды и птенцы…

Месяц лимонной сабелькой машет в просветах туч.
Лицо тишины, рябое от свадебных трелей цикад.

Лунный свет превращает в лимонные листья
листву садов.
Взобравшись на крыши, лунатики режут горячие ноги о черную жесть.

На широких постелях просыпаются женщины,
вздрагивают от тоски.
Вспоминая первых любимых, отодвигаются от мужей.

Спишь… И ночь подбирает тебя
в одно из черных блестящих такси,
Мчит, шурша, в белый замок голодных снов,
где женщины и еда…
О, этот голод: сначала любовь, а потом еда!
Или: еда, а потом любовь, – не все ли равно!..
2.

С наступлением утра кончается ночь.
Из пруда выплывают серебряные пауки.
Деревенские кошки сходят с ума
в зарослях валерьяны.

Взволнованы ночные сторожа.
Кто защитит нас днем? – в ужасе спрашивают они.

Дом, из которого видно море.
Дом со ставнями зелеными, как трава.
ГДЕ ДЕВУШКИ ХОРОШО СЛОЖЕНЫ,
ХОРОШИ И КУВШИНЫ.

Поднимается солнце. Тяжелые шершни вползают
В гости к розам под девственно-твердые юбки,
Копошатся в малиннике. Пахнет
Абрикосовым джемом и жареной рыбой. Скоро
Ты найдешь ее ленту в своем палисаде.

Как свистит ее примус! Как пахнет
Перезрелыми дынями ее керосин!

ЖАРКО ЖАВОРОНКАМ. В НЕБЕСА
УЛЕТАЕТ ДРОЗД С ЗЕМЛЕЙ НА ЛАПАХ.
Кружит дождь по крыше, как влюбленный голубь.
Теплые бока смоленых лодок,
Ледяное, гиблое веселье, —
Свист ножа на точиле, начало жизни…

О, как ревниво грубы с тобою
Гребни волн и обломки молний!..
3.

Прочные жуки среди бабочек хрупких.
Невесомые осы над мягкими пауками…

Жаба-самец надувает шары резонаторов,
пробует трель.
Женщины-жабы томленья полны и икры.
Жабы, цикады болот, полюби их!..

Курортная дева с презрением смотрит на бледных южан.
Юноша, будьте любезны, – говорит она, —

Где у вас женский пляж?

Ты пожимаешь плечами. Ты не знаешь, где женский пляж.
Ты выходишь на дамбу, разбегаешься, долго летишь,
И море тебя принимает, покорного, влажным ртом.

Земные законы смешны у подножья морей. На дне
Зелено и прохладно. Однорукие крабы выползают
из раковин-амфор,
Мягкие водоросли заплетают твои глаза.

Ты лежишь на песке. Далеко над тобою
Солнце огненной люстрой лежит на воде,
Ты всплывешь, как всегда, в середине сверканья его.

4.

Это еще не любовь. Это собачья потребность
Найти Нечто и стать Ему верным. Недаром
Кто-то стальной канцелярской скрепкой
Присобачил к небу луну – для полночных
собачьих спазм,
И собачью надежду – созвездие Гончего Пса…

СТРАНА МЕЖДУ СЧАСТЬЕМ И СМЕРТЬЮ ОТ СЧАСТЬЯ.
Мужчины смотрят, женщины отводят глаза.
Сквозь горсть земли просвечивает небо.
Энтузиазм цикад, копирующих звезды.
Сгущенье тьмы в конце ожога света,
Метаморфозы, фокус превращенья
В глазах детей полночных поцелуев,
Зеркальные загадки женской плоти.

О, как ты вожделеешь! Но она
Не хочет лечь с тобой, на том стоит.
Ее не тяготит пустой живот.

5.

Флейтист, – флю-фля, – как влажен звук!
Человечий голос, ослепший зов.
У него изжога, но он дудит,
А потом выдувает слюну из горячих труб…

Нежность-Жалость-Любовь… Как у Бога
Лишь три дырки свистят на его свирели.
Что с тобою? Чему ужаснулся ты?

Будущее ждет тебя. Из большого его рукава
Вылетают праздники и камни, женщины и жуки.
Ангел окликает тебя из куста.
Дьявол научит севу, охоте, любви.

К бедрам твоим
Только трижды притронулась женщина.
Душа еще крепко сидит на твоем плече.
КОМУ ВЕРИТЬ? КАКОГО ЦВЕТА ЗНАМЯ?..

И вот у входа в каждое желанье
Растет цветок и ползает пчела.

6.

Мясник с молотком подступает к больному коню.
Беглец приступает к побегу.
Путник пускается в путь.
Кого-то впервые учат седлать коня.

Песенка – напомнила любовь.
Девушка пела – после любви.
Милая, она ничего не умела —
ни петь, ни любить…

7.

Неосквернимо и бесконечно
Море, хрупкая таинственная почва,
Родина блохи и урагана,
Синий луг, пасущий корабли!

Размеренные, как анапест, хмуро
Начав игру с второго дня творенья,
На ноздреватой аккерманской гальке
Морские свитки распрямляет берег,
И вот, светясь, как концевые рифмы,
Медузы тают на сухих камнях…

8.