Александр Омельянюк - Моя Москва. Поэзия XXI века

Бульварное кольцо —
Неполный даже круг.
Бульварное кольцо —
Надёжный, верный друг.

Бывало мне оно
И в радость, и в беде
Немало помогло.
Клянусь я, друг, тебе.

Бульварное кольцо
На сердце у меня.
Как много дум оно
Навеяло, друзья.

Бульварное кольцо,
Где детства отчий дом.
Давно оно прошло…
С годами тяжкий стон.
Бульварное кольцо
«На кр у ги, на своя»
Верни меня домой,
То Родина моя!

Бульварное кольцо
Мелодией гремит
К нам музыкой в окно.
А сердце так щемит.

Пусть жизнь идёт к концу.
Года мои летят.
Бульварному кольцу
Они не навредят.

Бульварное кольцо,
Родное, что с тобой?!
Изранено оно.
Молю я: Боже, мой!

Бульварное кольцо —
Последний передел.
Москвы оно лицо —
Осталось не у дел.

Как в прошлое окно,
Ты Чистые пруды,
Бульварное кольцо,
Навеки сохрани.

Бульварное кольцо —
Трамваев перезвон.
Теряет их оно,
А с ними память вон.

От Яузы реки
До Мекки на Тверской
Бульварное кольцо
Забылся образ твой.

До Храма у реки
Спасителя Христа
До берега Москвы…
Молчат мои уста.

Бульварное кольцо
Я слёз сдержать не смог.
Любимое моё…
Надиктовал мне Бог!!!

Раз такая напасть, вот,
Приключилась в январе.
На Рождественском бульваре
Я стоял, разинув рот:

Вдруг снежинка упадёт,
И, растаяв, пропадёт,
И навеет мысль о том,
Что поблизости тот дом,

Где давно родился я,
И прожил я в нём не зря.
Родиной зовётся он.
Будет часто поминён.

По памятным местам родной Москвы
Гулял я как-то с младшим своим сыном.
Рождественский бульвар достигли мы.
Он с детства для меня всегда был тыном.

Рождественский мне Родине сродни.
И детские давно замолкли споры.
По крутизне сравниться с ним могли,
Пожалуй, только Воробьёвы горы.

И с сыном вверх несём свои тела,
Легко взбираясь по горе, мы с Трубной.
Для многих это трудные дела.
Та с детства для меня была нетрудной.

Трамвай здесь тормозил давно порой.
Уйти ведь от скольженья было трудно.
И ждал, пока что под крутой горой
Другой трамвай уйдёт с пути попутно.

Напротив дома, где Д. Бедный жил.
Была, когда-то, и моя здесь школа.
И рядом в поликлинике я был.
Чей запах помню до сих пор я холла.
Лишь с плитками там водосток и спуск.
Песчано-земляной покров аллеи.
А без цветов, какой же будет лоск.
Вначале же всегда цветы алели…

Я издали здесь слышал скорбь людскую,
Что в марте месяце была на Трубной,
Булыжную терзала мостовую,
И становясь для многих людей трупной…

Гроздья разных фонарей на Трубной,
Когда на них ты смотришь будто сверху,
Предстают подсветкой, но не нудной,
Когда свой взгляд ты устремляешь кверху…

Печатников, дом двадцать со двора.
И дома отчего труба на крыше —
Там детства бывшего прошла пора —
Почти все остальные были выше.

А фонари на нём, как Луны!
Сияли ярко в полутьме,
И навивали сказки – думы
В январской снежной кутерьме.

Здесь сердце в страхе замирало,
Когда на санках я катил.
И, санки тормозя устало,
Отец меня внизу ловил.

Ослушавшись отца совета,
По луже к Трубной я погнал.
И, совершив пол пируэта,
С велосипеда я упал…

Октябрь, начало, снег пошёл
В далёком пятьдесят седьмом.
Красивым сей пейзаж нашёл
Я на бульваре под окном,

Из школьного взглянув окна.
Далёко, где-то в вышине
Хотел увидеть спутник я.
Снежинки лишь мешали мне.
И я тогда ещё не знал,
Что буду с космосом повязан.
Но первый спутник показал,
Что буду я к нему привязан.

Из Космоса беру я Лиру,
И вдохновение беру.
Я благодарен всему Миру!
Свою судьбу благодарю!..

А через год… зубов не стало.
Передних четырёх резцов.
Врача геройство… и не мало.
Остался б точно без зубов…

Я преклоняюсь перед ней.
Врачебный долг свой превышая,
Прооперировав скорей,
Мои мне зубы возвращая.

Своею твёрдою рукой
Втирала соду ежедневно,
Кивая рыжей головой,
Подбадривая каждодневно.

С любовью, добротой в сердцах.
С тех пор и полюбил я рыжих.
И даже с зеленью в глазах.
И сильных женщин, и не дюжих.

И приросли опять они,
Скреплённые от соски «шиной».
Родные зубы все мои.
И встали в ряд строкой единой.

Я перед нею шляпу б снял,
И, на коленях, долго б маясь,
Златые руки целовал.
Благодарил за всё, не каясь…

Здесь липы старые стоят
И думы, мысли навивают.
А что те в памяти хранят,
Они тебе не раскрывают…

Внизу, под горкой, туалет.
Шеренгой лип и тополей
Спешили мы, что б взять билет
В кильватер старых фонарей.

Но фонарей на нём тех нет.
И туалет опять бесплатный.
Хотел им передать привет,
Пройдя вперёд по плитке гладкой.

Бульвар весь обновлённым стал.
Кусты, деревья заменили.
Пред мною новым он предстал,
Но старый мы не позабыли.

Как не забыли монастырь —
Стоит южнее от бульвара.
(А северней – бульвара ширь)
Все стены его врагам кара.

Основан был в день Рождества
Пресвятой ведь Богородицы,
Княгиней, тёзкой божества,
Почитательницей С. Троицы…

Ведь тётей Дмитрия Донского
Основан был сей монастырь.
Значеньем факта непростого
Пополнил знания я вширь.

Ну, что ж, бульвар, давай прощаться!
Тобой любуюсь я всегда.
Не устаю я восхищаться.
Тебя запомнил навсегда!

Рождественский бульвар!
В конце его стою,
Как памятник себе.
Я на него смотрю.

Правее, за плечом,
Церквушка на углу.
Но звон колоколов
Давно не на слуху.

Направо от меня,
За крышей, Отчий дом,
Где в детстве я себя
Запомнил в доме том.

А дальше, по пути,
Ходил я в первый класс.
Напротив, перейти —
Травмировался раз.