Александра Брысова - Таинственный сад. Поэзия XXI века

Но за двоих я буду помнить,
Как свет любви зарделся в нас,
Как след от пропасти той чёрной
В тебе огнём больным погас.

Мы под звездой с тобою жили,
Под небом голубым одним.
В глазах пылающих заплыла
Слеза мечтаний, мне родных.

Горел в душе, пылал, играя,
В нас тёплый девственный огонь.
То утихал он, замирая,
То с силой зажигался вновь.

Я буду помнить, как однажды
К нам прикоснулся мягкий дождь.
По волосам стекали капли,
И как меня бросало в дрожь.

Я буду помнить холод снега,
Как согревал меня рукой.
Летело время незаметно,
Пуская ход свой колдовской…

Но муки горькие, немые
Душили в тишине ночной.
Пустыни вместо глаз сухие,
И взгляд, и голос – ты другой.

Качался сад душистых лилий,
В нас плакали порой дожди.
Огни, что загорались, сникли,
Привяли от дождей цветы.

Ты обещал не лгать, мой друг.
Не вспоминать пообещай.
Прости, что обрываюсь вдруг.
Ну, что ж, мой друг, теперь прощай…

За серым твоим пиджаком
И ярким зеленым взглядом,
За девственно-желтым лучом,
Чтоб в миг оказаться рядом.
И тронуть случайно рукой,
А может, и не случайно,
Древесную над губой
Родинку. Мне твои тайны,
Как тонкие, хрупкие стебли,
Танцуя перед глазами,
От частых прикосновений,
Наполненные маслами,
Становятся вдруг прозрачней,
А взгляд осторожный ясней.
И мы убегаем от мрачных
Опасных, скользких путей.

Под сиреневой шапкой неба,
В душевной своей наготе,
Рассказал о чувствах, где-то
Блуждающих на душе.

Так смущенно, робко, с улыбкою,
Предвкушая, надеясь, боясь,
Что отвечу тебе невзаимно,
Что смеяться я буду всласть.

Словно парус, пропал в океане,
Качаясь на диком ветру.
И день новый словно в дурмане
До клеток. Встречаешь зарю.

Ты счастлив и снова в покое.
Ты рад, в то же время грустен.
Не ведаешь, что же такое
И не объяснить это чувство.

Не плачь ты внутри себя,
Прими всё, мой драгоценный.
И знай, что одно навсегда
Останется неизменным…

Окутала прохлада моё сердце.
Я отпускаю навсегда тебя, мой друг.
И от тебя на ключ закрыты дверцы,
И нарисованный мелками замкнут круг.
Никак не ведала о чувствах, что скрывались
В твоей душе. Ты прятался в ночи,
И в этой тьме ты каменным казался,
Ты словно лёд тушил огонь свечи.
Мне было больно, одиноко и тоскливо.
Ни в жизнь не позабуду тех страданий,
Как было холодно мне в сумрачную зиму
От ледяных, как снег, переживаний.
А ты меня ни разу и не вспомнил.
Ты где-то был, но только не со мной.
Я исцеляла раны лишь тобою,
Но только Ты мне приносил дурную боль.
Я верила, что дружба наша станет,
Как яркий свет. Откроет нам врата.
Не видела я горького обмана —
Обмана в чувствах, подлость и врага.
Ты всё испортил – гнёзда разорил.
И сердце твоё тёмное, глухое.
Который раз поступком раздавил.
Не убежать тебе на этот раз без боя.
Я мир пустой закрыла, угнетённый.
Пройдут и дни, и месяцы, года…
Однажды ты придёшь ко мне влюблённый,
Но будет дверь закрыта навсегда.

Томленье, сон овладевают…
Уж ночь глубокая над мной.
Желанье счастия не тает
Зажить придуманной мечтой.

Вертеться средь туманной бури
Изысканных причуд и дней,
Горят что ярче, чем лазури,
И раствориться тотчас в ней.

Тут в полудрёме, улыбнувшись,
На миг почую запах грёз.
Самообман мне – как удушье.
В нём я пролью немало слёз.

В свои пятнадцать в редком вдохновенье
В сердце неуклюже, глубоко
Погрязла в свет любви, и в ней творенье
Речкою писалось и росло.
Мне бы только видеть хоть немного,
Только бы лишь слышать голос твой,
Писала я, счастливая до гроба,
Как казалось, ночи напролёт.
Светлый, бесподобный, интересный,
Бесконечно хрупкий и простой.
Только я рыдала в исступленье,
Понимая сложно – Он не мой!..

В свои шестнадцать лет я стала глубже.
Я связала в нитки наши сны.
Подурнел он, если честно тоже,
Вдруг не стало в слове чистоты.
Я его увидела однажды.
Что-то изменилось. И огонь,
Что казался горячее, краше,
Вдруг стал жалить, спыхивать потом.
Догорали чувства, и в смятенье
С мыслью, чтобы прошлое унять,
Я держала за руку, и время
Медленно клонила будто вспять.

В мои семнадцать пепел разносился.
Я умнее стала. Сказки – сон.
Только ссоры помню, что за диво?
И потом заснули мы на год.
Не было ни запятых, ни точек.
Соль, горчица, перец на душе.
Он был где-то. Я исчезла, точно.
Песен незаконченный куплет.

В восемнадцать я была жестока.
Изменились взгляды, но душа
Так же исцарапалась вся в строчках
Про любовь, погоду января.
Про то, что вяжется не очень,
Что никто не нравится теперь.
Возвращаюсь, к пеплу у истока,
Где печально, скучно, пусто, тлен.
Ты теперь другой без откровений.
Слишком жалкий, чтобы дописать,
Что разочарована в тебе я.
Ты теперь останься догорать…

Ласковый, сонный и тихий.
Красивый, таинственный, робкий.
Как свет луны, бледноликий.
На ветру шаловливом стойкий.

Ждёт меня молчаливо
Сорок восьмой четверг,
И провожает дождливый
Пасмурный бледный свет.

О чувствах глубоких, как море,
Он где-то напишет строки.
Узнает о них кто угодно,
Но я не узнаю точно.

Осенний, холодный юноша
Идёт за вечерней газетой.
А сам закутался чувствами
И летит над огромной планетою.

И как-то октябрьским вечером
Увижу в глазах огонёк.
Улыбнусь я юноше этому,
Но не пущу за порог.

И может позволю дотронуться
Рукою к моей руке.
А может, мы просто поссоримся.
Пробежится ревность в строке.

Поймёт однажды, что чувства
Должны у обоих быть.
Поймёт мой осенний юноша,
Что я позволяла любить.

Послушай, небо, как я буду петь,
Взрывая в пух таинственную гордость.
Успело ты под яркостью стемнеть,
В глазах его играя в недотрогу.

Ресницы мягко щекотали веки,
А губы и не знали будто губ.