Тамара Лизуро - Татуаж сердца

Я выздоровела, доктор! Правда-правда!
Тушите тотчас вы свою лампаду…

И прячьте в стол прогорклые пилюли!
Вы вытащили все шальные пули…

Зашили всю меня живою нитью…
Очистили от скверны и от сныти…

Водой живой мне окропили душу…
Мой добрый доктор, – ты меня не слушай!

И продолжай лечить своею лаской…
Микстурою, любовью, доброй сказкой…

Осеннею прохладой, жарким летом…
Мелькнувшей мыслью, пламенным приветом…

Присядь же, доктор, вот и лихорадка…
И жар, и холод… Горько мне и сладко…

И вены – бирюза на шее белой…
Пульсируют негромко и несмело…

Без вас мне не осилить длинность дня…
И вы ведь сделали такой больной меня…

В мой город весна спешит,
Собой оголив коленки,
И нос разукрасив Ленкин
Веснушками от души.

В мой город пришла весна!
Та, что окрылит влюбленных
Мечтой и слезой соленой,
Лишив аппетита и сна…

И снова весна живет!
На Невском и на Апрашке,
И даже толстушка Машка
Кого-то так сильно ждет…

И я дождалась весну,
Вдыхая с залива ветер,
Зимовкам дерзко ответив:
«Я солнца апрельского жду…»

Прыгни повыше – может, допрыгнешь —
Дернешь за хвост ледяную звезду,
Вверх посмотреть или рухнуть пониже:
Каждый решает, что ближе ему…

Прыгни повыше! К черту сомнения!
Разве есть кто-то, кроме тебя,
Кто соберет по рассыпанным звеньям
Лестницу в небо из радостей дня!

Прыгни! И вниз не смотри, о безумец!
Прошлых смертей не считай почем зря!
Просто отважься. Темнеющих улиц
Сумрак боится лишь фонаря…

Прыгни! В полете уже не споткнуться —
На высоте и тревоги в верхах.
Но ведь уж лучше совсем не проснуться,
Чем засыпать под отчаянный страх…

Прыгни! Усилие и будешь повенчан
С храбростью духа и волей к борьбе!
Ты не прыжком можешь быть покалечен,
А тем, что не прыгнул навстречу судьбе!..

Возможно ли, возможно все —
Такое каторжное слово.
Уловками сдержать свое,
Надежду жечь о чем-то новом.

Возможно, мы, возможно, нет.
Трепещет ум на дне событий.
Из прошлых дерзких юных лет:
Возможно – код в страну открытий…

Горит ВОЗМОЖНО, как очаг.
И жизнь вся вроде бы несложна…
Возможно, ты не раз встречал,
Жизнь без которой невозможна…

И клялся всем и мог сломать
Границы ветряного слова…
Возможно, даже не мог спать
От счастья громкого такого.

Но вот, возможно, и судьба,
Развел вас стрелочник небесный.
И всех возможностей стена
Трещит по швам от страшных бедствий.

И снова мысли эшафот —
Возможно, просто не судьба нам..
И много лет ВОЗМОЖНО бьет
Надеждой в порванную рану…

Ты рисуешь картины душою.
В них так мало еще мастерства.
Но так ценно, что в красочном море
Отражаешься только сама…

Нет в рисунках твоих подражаний,
Нет поддельных и приторных нот.
Есть лишь свежесть и трепет дыханья,
И малиново-розовый кот…

Ты не ищешь в картинах ни смысла,
Ни глубоких придуманных тем…
Над тобою еще не повисли
Тяжеленные рамы со стен.

И, макая свой крохотный пальчик,
В разноцветье под словом «гуашь»,
Не боишься, что глупенький мальчик
Вмиг разрушит привычный коллаж..

Когда кистью ведешь по бумаге
И рисуешь свой крохотный мир,
Знай же, дочка, что эльфы и маги
Мне важнее премьеров и прим…

Твои глазки – мое вдохновенье.
Твои слезы – мои синяки.
Ты – и вечность, и это мгновенье.
Дети – краски. А мы – их холсты.

Осенний луч, столь редкий гость,
Нарушив сон погожим утром,
Пронзил мой сладкий сон насквозь,
Шепнув на ушко тайну будто…

Стремглав очнулась ото сна,
Смахнув с себя покоя леность,
К окну бегу – а там весна
В наряд осенний вдруг оделась!

Где дождь – веселый барабанщик!
Где лист – танцор балетной труппы!
Где крем-брюле на вкус, как раньше!
Где так свежо и тихо утром!

И так светло от тайны этой —
Иду по лужам под зонтом…
А на душе апрельским ветром
Сдувает осени фантом…

Подсматриваю за твоим счастьем.
Подслушиваю твои клятвы.
Я проиграла тебе все роли.
Единожды бросив в тебя перчаткой.

И время вовсе не лекарь сердцу.
И сигарета лишь оправданье.
Не солью сыпешь, а жгучим перцем,
Плачу́ за боль тебе горькой данью.

Возможно, тоже начну смеяться.
И может, даже счастливой стану.
Я слишком сильно хочу отдаться
Всем прошлым мукам и дну стакана.

Так часто пишут в романах сладких,
О том, что сердце болит по бывшим.
Снимаю снова с себя перчатку.
Себе, как врагу, вновь бросаю вызов.

Я – человек. И у меня болит
То, что в народе кликают душою.
Когда в метро заходит инвалид
И выливают на свиней помои.

Я – человек. И у меня болит
От всех невнятных жизненных коллизий.
Когда у мамы старческий артрит
Мешает спать, ее насквозь пронизав.

Я – человек. И у меня болит
От нищеты, от боли, от обмана…
Родителя несправедливый крик,
Что в сыне бередит больную рану…

Я – человек, и у меня болит.
О, Господи! Зачем ты дал мне душу?
Я не хочу, когда она свербит,
Не знать, не видеть и ее не слушать!

Я – человек… и у меня болит…
И это значит, что еще живая…
От этого пишу свои стихи…
От этого тебя и вспоминаю…

Торгуя усталым сознаньем и телом,
С трудом я рождаю иллюзию:
Про Бога вещаю со знанием дела,
В любви знаю минусы с плюсами.