Александра Барвицкая - Гольяновская весна. Поэзия пробуждения в затворничестве

В ночь Купальную,
В ночь купельную
Небо входит
Да в плоть земельную.

В ночь вселенской любовной мякиши,
Единенья Сварога с Макошью,

Я – опальная,
Подрасстрельная,
Я – опальная,
Да не беглая, —
В вере верности – ожидальная
(Не отринь меня, Вера, – цель моя!),
Я – лучистая —
В воду цельную
Света белого,
Света чистого,
Окунусь – совершенно голая.
Окунусь!
Да накроет голову!

Да – во мне – огонь.
Да – в тебе – вода.
Нас, беда, – не тронь!
Обходи, беда!
Да дорогу к нам позабудет зло!

Чтоб – тебе да мне —
Радости – вдвойне.
До последних дней
Чтоб всегда – везло!

В этот летний зной,
Под луны рожок,
Над кострищем – мой —
Выше всех прыжок.
Воротись домой,
Любый мой дружок!

Да разлуки грусть —
Прочь – с кручиною!

Да не тонет мой
Травяной
Венок!
Да не гаснет пусть
Свет- лучина!

В эту ночь любви —
(Самой сочною!) —
Поцелуями
В ворот солнечный
Испаримся мы. —
В свет речной.

Заслужили счастье – по праву.

Правь моя!
Славь моя!

У моих ворот —
Солнечной оправою —
Солнцеворот!

Да на руке – правой.

Сегодня самый светлый день в году.
Он слишком короток, хотя и слишком долог. —
Лучом Купала саван ночи вспорот. —
Так Солнце мне показывает ворот.
На градуснике тридцать шесть. – В бреду
И в паспорте – зашкаливает сорок.

И если грудь моя – для жара – дом,
Пусть жар – купальским возгорит костром!

Сжигая хмарь и хворые сорочки —
Мои… и тех, кого люблю все дни…
Кого храню я в сердце днём и ночью.

О, Явь моя! Живительный родник —
Мой верный, славный, чисто-непорочный…

Излучина реки. И берег правый.
Запущена рука небес в луга.
Бессонницей постель примята – в росах.
И правым – не страшны смертей покосы.
И ходят, перешёптываясь, травы —
С живой водой – по правым берегам.

Да будет Свет! Да здравствует Любовь!
В любви светлеет человек любой.

Знаком её слова:
– Пора!

Дочь РА она
мне равная.
Грозное Око РА.

Она говорит:
– Просыпайся, сестра. —
Голос звенит хором:
– Вставай, Хатхор!
Нил уже обвивает Птахом
священный пах.
Слышишь? Звоном
призывает твой Фараон.
Пора защищать Гору
твоего Гора.
Ширить во все стороны —
Гору ту, на которой
скоро родится новое —
славное, гордое —
племя РА —
Страна-Рай.
Вспоминай,
сестра! Вспоминай!
Я бы – сама, да я —
не той стороны.
Моя —
суть —
Око войны.
Прошло моё.
Нужна твоя сторона —
твой путь —
твоё новьё
нужно для этой страны.
Твоя – моя – сторона —
оборотная —
нужно добро, а не – я.
Ты не зря рождена
с нашим знаком.
Просыпайся, Хатхор!
Поле злаковое
убереги от вора!
…

Она стоит рядом
с моим надлобьем.
Её Львиная голова —
с моей – вровень.
Стоит рядом.
Не шевелит бровью.
Смотрит в меня прямо. —
Не в глаза. —
Между
яблочных двух ям.
Там —
бугорок.
В прежней
жизни
он был открыт.
Ныне – стянут
алым пожарищем кожи,
полыхая во лбу стягом:
родимым пятном —
сложно
сложенным.
…

Она стоит рядом.
Требует.
Не подчинения. – Осознания. —
Прежде,
чем я проснусь,
я должна что-то узнать. И я
начинаю копаться в памяти.
Заглядываю глубоко
своим оком
за окна
веков.
…

Время
стучит пуповиной
вселенского дна.
Время – не спит.
Пришло и моё время
отряхиваться от сна,
отнявшего половину
отведённых земных лет.

До пробуждения – два
сжатых срока.
Всходит уже трава.
Наливается соком.
…

– Сехмет,
сестра!
Я вспомнила наше третье имя.
Пожалуйста, в срок разбуди меня.
Прозвени
будильником – в самый зенит —
в обед. —
Перед началом
солнечной власти.

Гиперборея
моя
уже заждалась!

Слышу её зов —
из утробы матери.

Знаю его наизусть —
матеРи-
А-
ли-
зу-
юсь….

– Гор, веди меня!
Ты же знаешь, я не умею топтаться на месте.
Тем более, если вместе.
Во мне столько огня
От рождения, что если остановлюсь —
Я взорвусь! —
Превращусь в звёздную плазму!
Вселенским оргазмом
Изольюсь!

Веди меня, Гор,
На гору!
Веди к самой вершине,
Где для злости и мрака нет ни аршина!

Я же небо, Гор!
Мне твоя лишь нужна гора!
Солнце рожать пора!
Для него молоко не скиснет!

– Золотая моя!
Твой систр
Кровь мою вспенивает!
Не останавливай пения,
Золотая моя!
Мы идём
В наш плодородный дом.
Наберись терпения.

– Гор мой!
Гордый!
Все горы —
Для нас – мелкие кочки!
Веди на небесную гору!
Там мне рожать сыночка!

– Золотая моя,
Хатхор!
Ты же знаешь, все мелкие горы —
Лишь ступеньки для твоего Гора.
Я – наследник всех гор,
Хатхор!

Золотая моя!
Мы не стоим на месте!
Я несу тебя на руках. —
Так мы идём вместе.

Я – твоя высота.

– Да, мой Гор! Да…

Сеем семя.
Сеем мягко.
Лунка – к – лунке —
три по семь.
Семя – правильно
заляг—ка! —
Да – в десяточку
со всем!

Сеем в почву.
Сеем в шарик.
На своём
большом
дворе.
Льём водичку.
Солнцем жарим.
Всколосится
на заре.

И последний бывает первенцем.

Посажу для него деревце
у порога в наш дом на горе.

Чтоб в огне не горел,
и в снегах не мёрз,
станет деревце охранять от слёз,
заживлять будет все раны,
и положит к ногам страны.

Ёлочка-пирамидка. —
Не иголками крона выткана —
не колются! —
гладко-сочные —
шелестят на ветру листочки.

Не бывает плодов
на деревце том,
но зимой оно согревает дом,
листочки подбрасывая в камин,
наполняет дыхание тмином,
а летом полнит бокалы льдом —
свежестью всех фруктовых садов.

Не водой поливают его, а добром.