Андрей Шатров - Преодолевая себя. Стихотворения 1971–2022

Он одинок и печален, но глуп —
Не понимает мирских он забот
И счастья мятежный уход.
А человечество должно страдать,
И дело ему — умирать,
Когда за рекою хлопот
Миг смерти порой промелькнет.
Есть люди святые, добрые, злые,
Но чувствовать сильно должны они,
Что хоть и не долго живут они в мире,
Но все же живут ее как те дубы.

И ветром паруса полны —
Летит корабль мой крылатый
Навстречу бури той волны.
Летит пока через просторы,
И горизонт не омрачен,
Но знает он, что очень скоро
Ему не зреть уж этот сон.
Вот чайки реют над кормою,
Блистает солнце в вышине,
Но скоро этому покою
Пробьет конец во тьме, во мгле.
О, скоро, скоро гладь морскую
Прорежут грозные валы,
И грянет гром, и будет буря,
И мрак падёт из вышины.
И будет грозное рычанье
Стихии — пасти роковой,
Кругом борьба, но без печали —
Не жди поддержки никакой!

Под солнцем, в зной, без тени томилося оно,
Лучи его сушили, и ветер все трепал,
И Бог родную душу его совсем уж взял.
Но вот в сухую землю тут семя опустилось,
И рядышком с растеньем созрело и раскрылось.
Так вот, на солнцепеке, из-под земли сухой
Цветок тут вырос дивный, красивый, молодой.
Сухих веток растенья коснулся нежный друг, —
И старое растенье все распустилось вдруг.

Идет человек по Нью-Йорку
И пристально смотрит вокруг,
Богатых он всё сторонится,
К простым он подходит как друг.

Становится он у ночлежки,
Глядит он на бедных людей,
И думает тяжкую думу
О жизни печальной своей.

О том, как искал он работу,
О том, как скитался подчас,
О том, как скрывался порою,
И даже в тюрьме как был раз.

И счастье — оно все же было,
Как жаль, что так коротко.
И есть у него лишь дочурка —
Один он теперь для нее.

Писателем стал он не сразу —
Когда оказался в тюрьме.
Тому была, знаю, причина
Не в развлеченье себе.

И юность он вспомнил былую,
Смеялся как он и шутил,
Как был и лихим он ковбоем,
И как журналистом он был.

Порою, читая рассказы,
Мы гневные строчки прочтем —
Мы слышим тебя, о, писатель,
И я обещаю — поймем.

Идет человек по Нью-Йорку
И пристально смотрит вокруг,
Ничто от него не таится,
Ничто не попрячется вдруг.

Я вижу его как живого —
Его проницательный взгляд,
Его все ж свободную поступь,
Его оптимизма заряд!

На душе мне в этот тихий час?
Я не знаю — вольно иль невольно
Тяжесть давит на меня сейчас.
И к чему? Казалось бы, напрасно,
Глянь вперед — свободно и легко.
Но со мной бывает это часто —
Червь грызет сумбурное чело.

Как тишина дерев, торжественность природы
Неслышным покрывалом одевает вас,
И вы неведомо в ее уноситесь просторы.
И вправду, обернись кругом — какая красота,
В саду ни звука нет, ни ветерка,
Так и остаться бы с природой навсегда
И предпочесть суете городов людских
Суету вольных и простых
Сил безыскусственной природы.

Видна мне узкая неба полоска —
Будь то хоть летом или зимою,
Не описать мне природы здесь сносно.

Но большим хоть я и не одарен —
Душа с природой моя всегда.
Я вижу ее и ей побежден,
И неразрывна с ней жизнь моя.

И городов побеждая преграду,
Любуюсь я ею в своих мечтах —
Мы знаем о ней, что она с нами рядом,
Хоть и живем мы уже в городах.

Вдруг подходят минуты удушья,
Когда знаешь — не хочется жить.
Разберись-ка в себе ты получше
И признайся — не стоит тужить.

Что плюют на твои идеалы,
Со своими все лезут вперед,
Так не стоит их мненье нимало —
Не заботься о нем наперед.

Или встретишь цинизм ты предвзятый —
От их общества сердце болит.
Так забудь ты о нем, о проклятом,
Без него глянь кругом — жизнь кипит!

Или встретишь холодные взоры,
Предпочтенье другим воздают.
Так неси свою честь без урона —
Усмехнись ты, пускай их поют!

Несмотря на благие мечтанья,
Неприятно бывает все ж мне.
Устремись тогда взором к дерзаньям,
А обиды оставь суете.

Дорога пред нами крута,
И знает ли кто волю Бога,
Как сложится наша судьба?

Уходишь теперь в путь далекий,
Желаю тебе я в пути
Не быть, как Творцу, одиноким
И друга в дороге найти.

Идти сквозь преграды и скалы
Вперед, несмотря ни на что,
При солнце, что жжет неустанно,
При ветре, что дует в лицо.

Быть может, опасность ты встретишь —
Засады, обрыв где-нибудь.
Надеюсь, что ты их заметишь
И правильный выберешь путь.

Так присядем же, брат, на дорогу,
Сбираться уж скоро и мне,
Потолкуем о жизни немного,
И расстанемся, как в старине.

Скалой в океане стоит,
Стоит на пороге у моря,
Что вечно, бушуя, кипит.

И волны, вздымаясь и пенясь,
Грохочут и бьются в гранит.
Напрасно — не сдастся им остров,
Что в море скалою стоит.

И ветер, ревя и стеная,
Уступы и скалы крушит —
Смеется над грохотом остров,
Что в море скалою стоит.

Наш вечный и гордый красавец
Теперь под водою уж спит —
Попали на остров сей люди,
Что в море скалою стоит.

И крона зеленая видна была издалека.
Она все стремилась быть выше и чище душою,
Все к свету и солнцу тянулась, взывая с напрасной мольбою.
Но солнце надменное жгло, ни на что не взирая,
И наша березка погибла, жестоко страдая.
Однако с поры той, хоть жизни уж в ней не осталось,
Она все стоит и без листьев прекрасна как в младость.
И будет, как призрак, стоять так, открытая взорам,
И впредь всем бездушным служить будет тяжким укором.
О, люди, и вправду я видел березку такую,
В душе пробудить она может тревогу большую.
Прошу вас смотреть я открытым вокруг себя взглядом,
А вам рассказал я, что в мыслях моих было рядом.