Илья Бровтман - Ноктюрн двух морей

Снова лютый февраль не скупится на белые хлопья,
Королевские доки накрыло искристым ковром.
Говорят, что бураны метут повсеместно в Европе,
Как бы гавань Чатемскую лёд не сковал серебром.
Хорошо в этот вечер смотреть на поленья в камине,
Ожидая, когда к нам вернётся с работы отец,
И мечтать, как опустятся руки в ладони мужчины,
И в фате белоснежной направишься с ним под венец.
Ты читала письмо, что из Индии пишет Ивонна?
Как каталась она на огромном смиренном слоне.
Там тепло круглый год, правда, грязно и очень зловонно.
Я так часто гуляю по джунглям индийским во сне.
Расскажи, а тебе что-то снится ночами, сестрица?
Я так часто сквозь дрёму кружусь на балу как волчок.
Я не давно во сне побывала в Австрийской столице,
И всю ночь для меня заливался волшебный смычок.
Я была на прекрасной одной музыкальной премьере,
А на сцене Отелло в измене жену обвинял.
В Императорской ложе сидела я рядом с Сальери,
И казалось, что мавр сжимает в объятьях меня.

Я бы тоже наверно могла задушить за измены.
От симфоний Сальери я б тоже утратила речь.
Только нынче войска Бонапарта стоят возле Вены,
И кровавым минором не скерцо звучит, а картечь.
Вместо скрипок и флейт всюду слышится лай аркебузов.
Сиротливо от грохота пушек притих клавесин.
Невозможно понять этих злых кровожадных французов,
О свободе и братстве глаголют под лязг гильотин.
Но ещё отольются сторицей им слёзы Бурбонов,
И кровавые реки на улицах всех городов.
Сколько было убито невинных маркизов, баронов,
И поругана честь матерей, дочерей их и вдов.
Я надеюсь, не ляжет на плечи Британии кара.
Лягушатники могут заразу и нам принести.
Хватит Лорда-протектора с нас и несчастного Карла.
Пусть не знают ступни королей эшафотный настил.
В устье Темзы, надеюсь, не смогут войти их линкоры,
Их фрегаты Горация Нельсона пустят на дно.
Пусть бы Арес смиренно отдался во власть Терпсихоры.
Должен быть он в плену у Евтерпы с Эрато давно.
Только музы способны спасти англичан от раздоров,
Заглушить канонаду способен один клавесин.
Слышу топот отцовских шагов в глубине коридора.

Слышу, слышу сестра, только, кажется он не один.

Да, я тоже две пары тяжёлых шагов различаю,
По походке я слышу, что это моряк молодой.
Вероятно, папа́ пригласил собеседника к чаю.
Мы в домашней одежде сидим у камина с тобой.

Ты не сносен папа́, этим глупым мужчинам не ясно,
Что не гоже в домашней одежде садиться за стол.

Полно сетовать вам, вы и в этих нарядах прекрасны,
Посмотрите-ка лучше, кого я к нам в гости привёл.
Я его пригласил в нарушение ханжеских правил.
Он приплыл из далёкой таёжной страны медведей.
Это Русский моряк, капитан и зовут его Павел.
Разрешите Чичагов представить моих дочерей.
Я богатый отец, сыновья – капитаны на флоте,
Двое старших с мужьями набобами в дальних краях.
Это дочь Беатрис в замечательном синем капоте,
А Элизабет в розовом – радость и гордость моя.
Приглашаю за стол, угощу вас напитком индийским.
Чай вкусней и полезней, чем бренди, коньяк и вино.
Впрочем, Вы так прекрасно владеете речью английской,
И понятно, что с нашей страною знакомы давно.

Да, я был здесь не раз, мне известны английские нравы,
В этих чудных краях я морскую науку познал.
Потому я британцем себя ощущаю по праву.
Я по крови моряк, мой отец на Руси адмирал.
Я корнями в России, а ветви души в Альбионе.
Бог даёт пару глаз, что бы мы не блуждали во мгле.
Чтоб в объятьях сжимать человеку нужны две ладони,
Две ноги, чтоб прочней и надёжней стоять на земле.
Если в сердце твоём умещаются обе Отчизны,
И любить их обеих не в силах никто помешать,
Вам позволил Создатель прожить на земле пару жизней,
И становится вдвое богаче и шире душа.

Значит в сердце у Вас, больше нету свободного места
Для жены и детей, для страданий мечтаний и грёз?
Никогда никого не назвать Вам своею невестой?

Мне так просто ответить на каверзный этот вопрос.
Если сердце богато, в нём многое может вместиться:
Стих и музыка, парус и флот, океан мировой.
Мы способны любить и одаривать можем сторицей
И супругу с детьми, и родителей, братьев с сестрой.
Мне по нраву не только кантата морского прибоя,
Звук симфоний, звучащих всегда в парусах кораблей,
Но и шелесты арфы, и звуки скрипичного строя,
Соловьиные трели поющих кларнетов и флейт.

Я считал, что в России царит деревенская скука,
И от диких медведей не спрятаться даже в домах.

В Петербурге немало любителей сладостных звуков,
Даже храм Мельпомены построен на Невских брегах.
Россияне имеют, что чтить, что любить, чем гордиться.
Ломоносов, Державин, Фонвизин, Радищев, Крылов.
Есть артисты, писатели и музыканты в столице,
И немало умнейших, вполне просвещенных голов.
Велика и богата Россия, а также могуча,
Перед нею ни Турок, ни Швед устоять не сумел.
Россияне роптать не привыкли на горькую участь,
Наш солдат простодушен, однако до крайности смел.
Я желал бы немало поведать о нашей Отчизне,
Про походы, про подвиги и про батальную сечь.
Только дамы скучают, и смотрят на нас с укоризной,
И поэтому я бы хотел их немного развлечь.

Эх, сеньоры, сеньориты
Выходите на балконы.
Мы сегодня будем сыты
Появились макароны.
Макароны, макароны,
Для печали нет резона.