Леонард Коэн - Пламя

я слышал по радио
счастливый кролик на кроличьей ферме
крольчихе-экстрасенсу

не грусти
здесь классно
все такие добрые

мы не одни такие
сказал кролик
успокаивая ее

всех нас захавают
как сказал кролик
крольчихе-экстрасенсу

Поздно менять
Свой взгляд в былом
Ушел в тираж
Мой милый том

Поздно стыдить
Им нипочем:
Игра людей
С нагим огнем

Поздно на меч
Себя бросать
Сейчас ведь год
20—05

Не важно, чем
Накрыт мне стол
Ты опоздал
Мой милый том

Весь смысл стихов
Не в болтовне
Они – о них
Не обо мне

Я знаю, что я слаб
Я знаю – ты сильна
И мне не место здесь
Колена преклонять

А если б я рукой
Твою красу мог взять
Пошли бы кровь и гной
Могу это понять

Колени развела
Сиротство показав
И сорвалось с цепей
То сердце без родства

Ты, от натуги ослабев
На душу мне легла
Отверг ум душу, но с тобой
Будет она цела

Чтобы я мог твою красу
Любить издалека
Пока в мой безразличный мир
Не вступишь ты, близка

Порой так одиноко
Что рушить не с руки
На баш тебя я б обменял
Весь свой запас тоски

Ведь я не знал
Не знал
Не знал
Как нужен я тебе

О плод мира, нас венчали
вовсе не на кожуре
в нас швыряли не лузгу
я так больше не могу

должен быть предел у жирных
и надежда, чтобы нищий
жил себе, ей-ей, не лгу
я так больше не могу

сколько врак у них про Б-га
гнут и гонят на бегу
всяк – хозяин на торгу
я так больше не могу

Я выплыл в отлив
Ночь была без луны
И знаки на небе
Совсем не ясны
Там меня поджидал
Откат волны

Швырнул на песок
Что морю чужой
С дитем на руках
И со стылой душой
И с сердцем моим
В форме плошки пустой

В редких случаях
меня наделяли способностью
гнать волны эмоций
по всему миру.
Это объективные события,
на которыми я был не властен.
Я поднялся на открытую сцену,
когда солнце только садилось за Башней Толидо,
и меня не отпускали
до полуночи.
Все мы,
музыканты и публика,
растеклись в благодарности.
Не было ничего, кроме
звездной темноты,
запаха скошенного сена,
и ветер поглаживал
каждого по лбу.
Я даже мелодии не помню.
Все шептали вокруг в унисон,
а я ничего не понимал.
Уходя со сцены,
спросил импресарио,
что они там говорили.
Он сказал, что они скандировали:
то-ре-ро, то-ре-ро.
В отель меня отвезла молодая девушка,
краса всей нации.
Все окна были опущены.
Поездка без сучка и задоринки.
Я не чувствовал дороги
и притяженья конечного пункта.
Мы не разговаривали,
и не могло быть и речи,
чтобы она зашла в фойе
или поднялась в мой номер.
Лишь недавно
вспомнил эту давнюю езду,
и с тех пор
хочется быть невесомым,
да никогда не выходит.

Мой адвокат говорит, не волнуйся
Мол, революцию сгубила наркота
Подводит к окну пентхауса
Рассказывает о планах
Подделать луну

Не взломать мне код
Льда нашей любви
Поздно понимать
Какой тут был пароль

К былому тянусь
И достану вот-вот
Но мне всё вокруг
Как последний оплот

Квиты мы во всем
Что там вспоминать
Но слышу я посулы
Тебе свои опять

Растранжирили мы
Свою правду почти
Но мы стелем постель
Подметаем полы

Если мир фальшив
Этот мир – не мой
Если кликнет тьма —
Двинусь за тобой

В пору срамоты
В страшную Беду
Позовут тебя —
Я с тобой уйду

Я гляжу на флаг
На сердце руку положил весь строй
Ах вот бы победить еще
В какой-нибудь из наших войн

Скажем, в тот удачный вечер
я знал, что дом в порядке
и смог незримо ускользнуть
хоть и горел желаньем

По тайной лестнице сбежав
в лесу я оказался
хоть ночь темна, спокоен я
дом у меня в порядке

Удача или мастерство —
никто меня не видел
слепа и скрытна эта ночь
маяк мне – только сердце

И бакен этот на мой путь
вернее солнца светит
там ждет меня Она Одна
из всех, кто есть на свете

А ночь затем велит мне встать —
ее уже раздела
и тем, кем стал Адам, Ей стать
как Еве до раздела

Чтоб Ей сумел я показать
что для Нее таится
то, что оставила Любовь
прежде, чем мир родится

Ее сосцы в руке Моей
ее персты – Мне чудо
лес возопил, из мертвых встав
и аромат повсюду

А кроткий ветер со стены
в сговорчивом тумане
разит меня у губ Ее
и Нас так нежно ранит

И привязавшись, сдавшись Ей —
влюбленной и Любови
мы тонем лилиями с Ней
всегда и вечно внове